Специальные познания и современные проблемы их использования в судопроизводстве

Уголовное и гражданское судопроизводство, производство по делам об административных
правонарушениях невозможно без использования современных достижений естественных,
технических, экономических и других наук, которые принято называть специальными
познаниями. Закон не дает определения понятия "специальные познания". Традиционно
в юридической литературе под этим термином понимают систему теоретических
знаний и практических навыков в области конкретной науки либо техники, искусства
или ремесла, приобретаемых путем прохождения специальной подготовки или обретения
профессионального опыта и используемых для решения вопросов, возникающих в
процессе уголовного или гражданского судопроизводства. Причем к специальным
не относят общеизвестные, а также юридические познания*(1).
     Рассмотрению вопросов использования специальных познаний посвящена обширная
литература. В современных социально-экономических условиях, когда успешность
правовой реформы неразрывно связана с объективизацией судопроизводства, роль
специальных познаний существенно возрастает не только в раскрытии и предупреждении
преступлений, в доказывании по уголовным делам, но и в гражданском судопроизводстве,
производстве по делам об административных правонарушениях. Кроме того, в сферу
судопроизводства интегрируются все новые и новые достижения бурно развивающихся
новых областей знания, науки и техники. Пологаем, что эти обстоятельства не
могут не вызвать трансформацию представлений о специальных познаниях.
     Основным носителем специальных познаний согласно действующим Уголовно-процессуальному,
Гражданскому процессуальному и Арбитражному процессуальному кодексам (ст.78
УПК, ст.74 ГПК, ст.66 АПК), Кодексу об административных правонарушениях (ст.252
КоАП) является эксперт, использующий свои познания в процессуальной форме
при производстве судебной экспертизы. Кроме того, в действующем УПК предусмотрена
возможность привлечения к производству следственных и судебных действий специалиста
(ст.1331 и 2531). ГПК, АПК и КоАП не содержат статей, прямо регламентирующих
участие специалиста в рассмотрении дел, но содержат косвенные указания на
возможность такого участия. Речь прежде всего может идти о применении технических
средств и специальных знаний при производстве осмотров на месте (ст.179 ГПК;
ст.55, 64 АПК; ст.231 КоАП), представлении доказательств (ст.49, 50 ГПК; ст.52,
53, 54 АПК; ст.247 КоАП). В юридической литературе высказываются мнения о
необходимости введения в производство по гражданским делам и делам об административных
правонарушениях специалиста как еще одного участника процесса*(2). Эти предложения
нашли свое отражение в проектах новых ГПК и КоАП, где уже предусмотрены статьи,
регламентирующие участие специалиста в производстве по делу.
     Специальными познаниями в той или иной мере могут обладать следователь,
судья, лицо, рассматривающее дело об административном правонарушении. При
этом (за исключением случаев, прямо указанных в законе) они зачастую могут
обойтись и без помощи специалиста. Судебная экспертиза назначается независимо
от того, обладают ли следователь, судья, лицо, рассматривающее дело об административном
правонарушении, специальными познаниями, поскольку фактические данные, полученные
путем экспертного исследования, не могут быть отражены ни в каком процессуальном
документе, кроме заключения эксперта.
     Пределы компетенции эксперта и специалиста и сама необходимость их участия
в деле напрямую зависят от того, какой смысл вкладывается в термин "специальные
познания", поэтому проблема выявления объема исследуемого понятия является
отнюдь не чисто академической, но имеет самое серьезное прикладное значение.
     Выше уже упоминалось, что специальными не являются общеизвестные познания.
Рассмотрим этот тезис подробнее с точки зрения возможности более строгого
отграничения общеизвестных и специальных познаний в различных отраслях процессуального
права. Ю. К. Орлов полагает, что специальными являются знания, выходящие за
рамки общеобразовательной подготовки и житейского опыта, которыми обладает
более или менее узкий круг лиц*(3). Аналогичных взглядов придерживается и
М. К. Треушников, который утверждает, что под специальными познаниями в гражданском
и арбитражном процессе понимаются такие знания, которые находятся за пределами
правовых знаний, широко известных обобщений, вытекающих из опыта людей*(4).
     Как справедливо замечает Т. В. Сахнова, проблема разграничения обыденного
и специального знания применительно к гражданскому и арбитражному процессу
(а мы добавим - уголовному процессу и производству по делам об административных
правонарушениях) есть проблема определения критериев потребности в специальных
познаниях. За исключением случаев, специально предусмотренных в законе (например,
ст.79, 159, 180, 181, 397 УПК; ст.260 ГПК), решение этого вопроса отдано на
усмотрение следователя, суда, органа, рассматривающего административное правонарушение.
Т. В. Сахнова формулирует ряд объективных предпосылок использования специальных
познаний, на которых строится это усмотрение:
     1) норма права (материального или процессуального), содержащая специальные
элементы в определенной форме;
     2) уровень развития научных знаний, позволяющий использовать их для практических
целей;
     3) наличие объективной связи между способом применения научных знаний
и юридической целью их использования*(5).
     Однако разработка вышеуказанных критериев определяет именно основания
использования тех или иных познаний, но не дает дефиницию понятия "общеизвестные
познания", которое носит, по нашему мнению, субъективный оценочный характер,
так же как и термин "общеобразовательная подготовка".
     Соотношение специальных и общеизвестных познаний по своей природе изменчиво,
зависит от уровня развития социума и степени интегрированности научных знаний
в повседневную жизнь человека. Расширение и углубление познаний о каком-то
явлении, процессе, предмете приводит к тому, что знания становятся более дифференцированными,
системными, доступными все более широкому кругу лиц - сфера обыденных знаний
обогащается. Так, например, в конце 80-х годов на разрешение судебной экспертизы
вполне мог быть поставлен вопрос, каково предназначение клавиатуры или магнитного
диска, входящих в комплект ЭВМ. Сейчас этот вопрос решается на уровне общеизвестного
знания.
     Одновременно идет и обратный процесс. За счет более глубокого научного
познания явлений, процессов, предметов вроде бы очевидные, обыденные представления
о них отвергаются, возникают новые научные обоснования, которые приобретают
характер специальных познаний. Так, нередко следователи, судьи, должностные
лица, рассматривающие дела об административных правонарушениях, для установления
субъективной стороны состава преступления или правонарушения анализируют поведение
лица в аварийной ситуации, целиком полагаясь на житейский опыт и здравый смысл
и игнорируя возможности использования специальных познаний в области психологии.
Аналогичные примеры находим и в гражданском судопроизводстве*(6).
     А. А. Эйсман утверждал, что специальные познания - это "знания не общеизвестные,
не общедоступные, не имеющие массового распространения, это знания, которыми
располагает ограниченный круг специалистов"*(7). Глобальная информатизация,
которую сейчас переживают многие страны, в том числе и Россия, безусловно,
сильно влияет на критерии, определяющие общедоступность, обыденность знаний.
В самом деле, являются ли специальными или общеизвестными сведения, изложенные
в предназначенных для широкого круга читателей энциклопедиях, справочниках,
словарях, представленные в электронных средствах массовой информации, глобальной
компьютерной сети Internet? Отнесение знаний к общеизвестным, обыденным, общедоступным
существенным образом зависит от образовательного и интеллектуального уровня
конкретного субъекта, его жизненного и профессионального опыта. Таким образом,
очевидно, что в каждом отдельном случае необходимо проанализировать характер
требуемых познаний и решить вопрос, могут ли они считаться специальными. Обращение
за консультацией к специалисту, по нашему мнению, никоим образом не может
отрицательно повлиять на возможность установления истины по делу.
     Анализ литературы показывает, что существует практически единодушное
мнение: юридические познания не являются специальными. Это заключение большинством
авторов делается на основании анализа формулировок соответствующих статей
УПК, ГПК, АПК, КоАП *(8). Однако нигде в законах прямо не указывается, что
юридические познания не могут быть специальными. Подобные трактовки обычно
даются в комментариях к соответствующим статьям на основании выработанной
советским процессуальным правом и действующей много лет презумпции: "судьи
знают право"*(9). Еще в 1971 году Пленум Верховного Суда СССР разъяснял, что
"суды не должны допускать постановку перед экспертом правовых вопросов, как
не входящих в его компетенцию (например: имело ли место хищение либо недостача,
убийство или самоубийство и т.п.)"*(10).
     Такой подход представляется нам устаревшим. Двести лет назад физик или
химик могли с уверенностью заявить, что в полном объеме владеют физическими
или химическими знаниями. На рубеже XX-XXI веков такое утверждение уже невозможно,
поскольку в силу дифференциации научного знания эти науки превратились в физические
и химические отрасли знания, дав начало множеству специальных наук. Процессы
дифференциации научного знания, сопровождающие развитие науки вообще, не обошли
стороной и юридические науки. Как совершенно справедливо отмечает Ю. А. Тихомиров,
"право - не застывший формализованный свод правил. Оно изменяется и развивается
по мере развития общества и государства"*(11).
     Заметим, что с момента вынесения вышеозначенного постановления Пленума
Верховного Суда СССР прошло тридцать лет и родилось оно в совершенно других
условиях и в другой, по сути, стране. В настоящее время судья, следователь,
лицо, производящее дознание, лицо, рассматривающее дело об административном
правонарушении, как правило, обладают знаниями только в определенных отраслях
права и не могут в необходимой степени ориентироваться во всех тонкостях современного
обширного законодательства, которое к тому же постоянно изменяется и развивается.
Такое быстрое развитие неизбежно сопровождается принятием порой противоречащих
друг другу законов, постановлений и иных нормативных актов.
     Для разрешения противоречий между правовыми взглядами, правовыми актами
и нормами, между действиями государственных и иных структур предлагается новая
концепция коллизионного права*(12).
     В этих сложных условиях в каждой из отраслей права можно условно очертить
круг общеизвестных для практикующих юристов, наиболее часто востребуемых ими
познаний и специальных познаний. В то же время знание тонкостей современного
законодательства во многих случаях крайне необходимо для полного, объективного
и всестороннего установления истины по уголовному, гражданскому делу, делу
об административном правонарушении.
     Впервые юридические познания были отнесены к специальным в практике рассмотрения
дел в Конституционном Суде*(13). Статья 63 Федерального конституционного закона
о Конституционном Суде РФ гласит, что в заседание этого суда может быть вызвано
в качестве эксперта лицо, обладающее специальными познаниями по вопросам,
касающимся рассматриваемого дела.
     Казалось бы, здесь нет противоречия с приведенным выше подходом большинства
процессуалистов, однако анализ практики рассмотрения дел в Конституционном
Суде РФ показывает, что во многих случаях в качестве экспертов вызываются
высококвалифицированные юристы (доктора и кандидаты юридических наук) и на
их разрешение выносятся вопросы чисто правового характера*(14), касающиеся
трактовки и использования отдельных норм материального и процессуального права.
     Сведущих в отдельных отраслях права лиц давно уже привлекают для дачи
консультаций по уголовным и гражданским делам, делам об административных правонарушениях,
то есть фактически используют их специальные познания в непроцессуальной форме.
Эти консультации часто представляют собой исследования по определенным вопросам
права, даются письменно и оформляются в виде заключения (мнения) сведущего
лица. Данный документ не имеет процессуального статуса и на практике используется
двояко. Либо сведения, содержащиеся в нем, переносятся адвокатом, реже следователем
или судьей в соответствующие процессуальные документы уже от собственного
имени (автор тогда вообще не указывается), либо документ приобщается к материалам
дела в соответствии со ст.69, 88 УПК, ст.63 ГПК, ст.60 АПК в качестве иных
документов или письменных доказательств.
     Проведенный нами анализ ряда сложных уголовных и гражданских дел показывает,
что такие исследования, осуществленные учеными-юристами, приобщались к материалам
дела как по инициативе защиты, так и обвинения (или сторон). Чем сложнее дело,
тем в большей степени успешность его разрешения зависит от применения специальных
юридических познаний. Практика показывает, что незнание следователями и судьями
тонкостей современного законодательства зачастую приводит к "развалу" уголовного
дела. И причина здесь не в их некомпетентности, не в том, что они не воспользовались
какой-то справочной литературой. Она в том, что для ответов на возникающие
вопросы недостаточно найти нужный нормативный акт и изучить его, но во многих
случаях необходимо провести исследование, основанное на специальных познаниях.
     По нашему мнению, указанные исследования уже обладают двумя необходимыми
чертами судебной экспертизы: исследование основано на использовании специальных
знаний; дается заключение, имеющее статус источника доказательств. Остается
только оговорить возможность назначения таких экспертиз, однако, как уже было
указано выше, в законе нет запрета на их производство. Представляется, что
назрела необходимость узаконить производство правовых (или юридических) экспертиз
в тех случаях, когда для установления истины по уголовному или гражданскому
делу, делу об административном правонарушении необходимы исследования с применением
специальных юридических познаний, которыми не обладают следователь, суд или
лицо, рассматривающее административное правонарушение.
     Безусловно, это не означает, что такие экспертизы должны назначаться
по любому поводу и знание права для следователей или судей теперь вообще необязательно.
Как и другие роды и виды судебных экспертиз, эти экспертизы должны иметь свои
задачи, предмет и объекты, методы и методики исследования, которые еще предстоит
разработать. Более того, предвидим, что и становление таких экспертиз будет
идти трудно, как это происходило ранее с другими родами судебных экспертиз,
но необходимость их производства объективно назрела.
     Развитие института специальных познаний - это в первую очередь развитие
судебной экспертизы как основной формы их использования в судопроизводстве.
Но в течение многих лет основная масса судебных экспертиз производилась лишь
по уголовным делам. Несмотря на существующие правовые нормы, в гражданском
судопроизводстве судебные экспертизы назначались редко. Почти не применялось
назначение экспертиз в арбитражном процессе и в производстве об административных
правонарушениях.
     Такая практика, по нашему мнению, была обусловлена влиянием следующих
факторов:
     1. Существующая система государственных экспертных учреждений, а судебные
экспертизы выполнялись в основном в экспертных учреждениях, была ориентирована
на уголовное судопроизводство.
     2. Востребовались практикой и, соответственно, быстрее развивались так
называемые традиционные криминалистические экспертизы: баллистическая, трасологическая,
дактилоскопическая и др., из которых по гражданским делам назначались только
почерковедческие и технико-криминалистические экспертизы документов, а также
судебно-психиатрические экспертизы.
     3. Бывшее союзное и республиканское законодательство не рассматривало
арбитраж как элемент судебной системы, не считало его носителем судебной власти.
Арбитражный процессуальный кодекс в Советском Союзе отсутствовал, поэтому
отсутствовал и институт судебных экспертиз при разрешении арбитражных споров.
     4. Правовые аспекты использования специальных познаний при производстве
по делам об административных правонарушениях разработаны пока недостаточно.
Вопросы, связанные с назначением эксперта, его правами и обязанностями, в
КоАП изложены фрагментарно. Отсутствуют положения, связанные с ответственностью
эксперта за дачу заведомо ложного заключения.
     5. Судьи судов общей юрисдикции, арбитражных судов, должностные лица,
рассматривающие административные правонарушения, не имеют достаточных представлений
о современных возможностях использования специальных познаний в доказывании,
придерживаются сложившихся стереотипов, согласно которым экспертиза - неотъемлемая
часть именно уголовного процесса.
     Сравнительный анализ статей Уголовного, Гражданского, Арбитражного процессуальных
кодексов, Кодекса об административных правонарушениях в части, касающейся
судебных экспертиз, показывает, что основания и порядок назначения судебной
экспертизы, права и обязанности эксперта, условия назначения повторных и дополнительных
экспертиз во всех кодексах практически одинаковы.
     Расширение сферы использования экспертизы в судопроизводстве обусловлено,
во-первых, необходимостью объективизации процесса доказывания, обеспечения
защиты имущественных и неимущественных прав и законных интересов личности;
во-вторых, ростом преступности, видоизменением ее структуры, усилением противодействия
расследованию со стороны организованных преступных групп. В-третьих, интеграция
и дифференциация научного знания обусловливает возможность использования в
доказывании все новых и новых достижений современной науки.
     Выше мы уже отмечали, что в действующем процессуальном законодательстве,
а тем более в проектах УПК и КоАП статьи, касающиеся доказательств и использования
специальных познаний, и в частности назначения экспертиз, очень близки по
форме и содержанию. Однако многие проблемы все-таки остаются нерешенными.
Необходимость единого подхода к проблемам проведения судебной экспертизы в
разных видах процесса диктуется теми обстоятельствами, что решаемые экспертные
задачи, объекты экспертизы, методы и методики экспертного исследования не
зависят от процессуальной процедуры, а определяются родом и видом судебных
экспертиз. В этой связи должны быть выработаны и единые критерии оценки выводов
эксперта следователем, судами общей юрисдикции, арбитражными судами, должностными
лицами, рассматривающими дела об административных правонарушениях. Ведь во
многих случаях результаты экспертизы, выполненной в процессе уголовного судопроизводства
или производства по делу об административном правонарушении, используются
при рассмотрении затем гражданского дела и наоборот.
     Но согласованы далеко не все процессуальные нормы. Так, в уголовном процессе
предусмотрено назначение комиссионных, повторных и дополнительных экспертиз
(ст.81 УПК), аналогичные статьи есть в Гражданском и Арбитражном процессуальных
кодексах (соответственно ст.181 ГПК и ст.68 АПК). В действующем КоАП не было
статьи, посвященной экспертизе непосредственно, но существовала статья "Эксперт"
(ст.252). В проекте нового КоАП расширены рамки использования специальных
познаний и появились статьи об экспертизе, однако процедура назначения комиссионных,
повторных и дополнительных экспертиз не регламентирована. А ведь часто именно
назначение этих экспертиз по уголовным и гражданским делам способствует выяснению
истины.
     В действующих кодексах отсутствует процессуальная регламентация назначения
комплексных экспертиз, в то время как только комплексное исследование вещественных
доказательств специалистами различных отраслей знания является гарантией успеха
при решении сложных экспертных задач. Возможность назначения комплексных экспертиз
предусмотрена пока только в проекте Уголовно-процессуального кодекса, принятом
в первом чтении Государственной Думой.
     Другая проблема связана с ответственностью эксперта за отказ от дачи
заключения. В действующем УПК предусмотрена уголовная ответственность эксперта
за такой отказ (ст.182 УК РСФСР). Принятие нового Уголовного кодекса Российской
Федерации фактически отменило эту ответственность. Причем сейчас имеет место
несоответствие УК и УПК, поскольку в ст.82 УПК указывается, что эксперт имеет
право отказаться от дачи заключения, только если поставленный вопрос выходит
за пределы специальных знаний эксперта или представленные ему материалы недостаточны
для дачи заключения. В остальных случаях к нему применяются меры, предусмотренные
ст.73 УПК. Эта статья посвящена ответственности свидетеля за отказ или уклонение
от дачи показаний, которая предусмотрена ст.308 УК. Но в статье 308 речь идет
только об ответственности свидетеля и потерпевшего и ничего не говорится об
эксперте. Аналогичное положение закреплено в действующих ГПК и АПК.
     В проекте УПК указывается, что эксперт может отказаться от дачи заключения
опять же только по вышеперечисленным основаниям, при уклонении эксперта от
исполнения возложенных обязанностей на него может быть наложено денежное взыскание
в размере до двадцати пяти минимальных размеров оплаты труда (ст.56 проекта).
Аналогичные права и обязанности эксперта зафиксированы в проекте КоАП.
     Представляется, что это положение может касаться только экспертов - сотрудников
государственных экспертных учреждений, поскольку выполнение экспертиз входит
в должностные обязанности этих лиц. Однако в настоящее время большое количество
экспертиз, особенно в гражданском и арбитражном процессе, выполняется частными
экспертами и сотрудниками негосударственных экспертных учреждений, которые
не обязаны производить экспертизу и давать заключение. Помимо вышеперечисленных,
у них могут быть и иные основания, препятствующие производству экспертизы.
В этой связи считаем, что положение статьи "Эксперт" в проектах УПК и КоАП
об ответственности эксперта за отказ от дачи заключения нуждается в корректировке.
Также должны быть сделаны поправки в действующие ГПК и АПК.
     Статьи, касающиеся назначения и производства судебных экспертиз, присутствуют
в Таможенном кодексе Российской Федерации (ст.183, 311, 326). Их содержание
аналогично описанным выше, вплоть до возможности назначения дополнительных
и повторных экспертиз, предусмотренных ТК. Замечания, сделанные нами касательно
статей об ответственности эксперта за отказ от дачи заключения, в полной мере
относятся и к производству по делам о нарушениях таможенных правил (ст.444
ТК). Попутно заметим, что если в проекте нового УПК сняты ограничения для
специалиста, участвующего в деле, на дальнейшее выполнение функций эксперта
(п.3а ст.67 действующего УПК), то в сравнительно новом Таможенном кодексе
РФ этот ничем не оправданный запрет пока имеет место (ст.318 ТК).
     Таким образом, очевидно, что процессуальные проблемы, связанные с судебными
экспертизами, в разных видах процессуального права аналогичны. Однако для
судебных экспертиз, назначаемых в уголовном, гражданском, арбитражном процессе,
производстве по административным правонарушениям, помимо общей процессуальной
формы, характерна общность методологии, решаемых задач, объектов исследования.
     В настоящее время можно считать уже сформировавшейся общую теорию судебной
экспертизы, основывающуюся на единстве интегрированной природы всех родов
и видов судебных экспертиз. В ее содержание входят обобщенные представления
о задачах и объектах судебной экспертизы, субъектах судебно-экспертной деятельности;
частные судебно-экспертные теории и учения, основы методологии экспертных
исследований, классификация судебных экспертиз и судебно-экспертных методик,
информатизация и компьютеризация судебно-экспертной деятельности и целый ряд
других проблем.
     В общей теории судебной экспертизы принято подразделять судебные экспертизы
на классы, роды и виды*(15). Проблема судебно-экспертных классификаций является
весьма важной при назначении и оценке результатов экспертного исследования.
Зачастую, определяя род или вид экспертизы, лицо, назначающее ее, определяет
отрасль специальных познаний, объекты и методы исследования. К сожалению,
следователи, судьи и иные субъекты, назначающие экспертизы, имеют весьма ограниченное
представление о современных классификациях судебных экспертиз, разрешаемых
задачах и используемых методах.
     Субъекты гражданского, арбитражного процессов, административного производства
обычно практически ничего не знают о возможностях судебных экспертиз. Среди
них имеет хождение весьма распространенное заблуждение, что почти все экспертизы
имеют исключительно криминалистическую природу (не считая, пожалуй, только
судебно-медицинских и судебно-психиатрических). Поэтому в литературе проблемы
судебно-экспертной деятельности обычно рассматриваются в уголовно-процессуальном
аспекте.
     Мы уже неоднократно возвращались к дискуссии об отнесении тех или иных
экспертиз к криминалистическим*(16) и подчеркивали, что критерии, предложенные
А. И. Винбергом и Р. С. Белкиным*(17) (возможность индивидуальной идентификации,
степень близости к основной науке - криминалистике, доминирующая роль криминалистических
методов), не являются определяющими на современном этапе развития науки и
экспертной практики.
     Идентификационные задачи давно решаются не только в криминалистических,
но и во многих других родах экспертиз. Что касается методов экспертного исследования,
то за последние 40 лет именно в силу процессов интеграции сложно говорить
с достаточной степенью определенности о принадлежности методов конкретной
науке и тем более строить на этом основании классификации судебной экспертизы
как вида практической деятельности. Так, интеграция физики и химии, приведшая
к возникновению физической химии, способствовала активному использованию физико-химических
методов в производстве судебных экспертиз. Эти же методы могут использоваться
и в экспертных исследованиях почвы, объектов растительного и животного происхождения,
то есть являются общими для различных родов судебной экспертизы. И это касается
не только физико-химических методов. Ранее нами было предложено называть методы,
используемые при производстве экспертиз различных родов, общеэкспертными*(18).
     В современных условиях сказать, что такая традиционная криминалистическая
экспертиза, как, например, дактилоскопическая, базируется в основном на чисто
криминалистических методах - уже совершенно неверно. В той же степени она
базируется и на информационных методах, методах анализа изображений и др.*(19)
Видоизменились, с точки зрения используемых методов, и многие другие традиционно
криминалистические роды и виды экспертиз. Методы исследования изображений
используются в трасологической экспертизе наряду с методами электронной микроскопии.
Вообще, в силу усложнения и диверсификации общеэкспертных методов становится
все труднее выделять из их числа чисто криминалистические.
     Таким образом, утрачивается принципиальное отличие традиционных криминалистических
и прочих судебных экспертиз. Криминалистика (криминалистическая техника) в
современных условиях становится уже не единственной, а одной из базовых наук
в проведении традиционных криминалистических экспертиз. Но в то же время она
становится одной из базовых наук вообще для всех судебных экспертиз. Криминалистические
теории идентификации и диагностики являются базовым основанием для большинства
других видов и родов экспертиз*(20). Именно криминалистикой формулируются
критерии допустимости использования того или иного метода в доказывании, условия
применения этих методов, возможности исследования объектов.
     Единство интегрированной природы всех видов судебных экспертиз означает
необходимость уточнения их классификации, принятой в настоящее время в теории
и практике. С нашей точки зрения, основаниями подразделения судебных экспертиз
на классы, роды и виды являются характер исследуемых объектов в совокупности
с решаемыми задачами. Поэтому объединение в один класс традиционных криминалистических
экспертиз - почерковедческой, дактилоскопической, трасологической и портретной
- не выдерживает никакой критики. С развитием собственной методической базы
эти экспертизы все больше и больше отдаляются друг от друга. Последнее, что
их объединяло, кроме базовой науки криминалистики, которая, как было упомянуто
выше, является таковой практически для всех родов судебных экспертиз, - это
использование результатов экспертиз в раскрытии и расследовании преступлений,
розыске преступников. Но экспертизы, традиционно относимые к криминалистическим,
могут назначаться при рассмотрении гражданских дел, административных правонарушений.
     Вместе с тем новые, недавно сформировавшиеся роды судебных экспертиз
часто решают сходные задачи, оперируют теми же диагностическими и идентификационными
признаками, что и ранее существовавшие. Это касается, например, фоноскопической
и автороведческой экспертиз, исследующих соответственно устную и письменную
речь; баллистической и взрывотехнической экспертиз и других.
     Анализ истории становления отдельных классов и родов судебных экспертиз
(например, экспертизы веществ и материалов, пожарно-технической или автотехнической
экспертизы и других) показывает, что на первом этапе, когда решаются в основном
прямые задачи, возникает иллюзия возможности их решения посредством прямого
использования методов и методик, заимствованных из материнской науки практически
без модификации. Но последующее развитие экспертиз неизбежно приводит к необходимости
решения обратных диагностических задач, поиску идентификационных признаков
и т. д., что невозможно без разработки специфических экспертных методов и
методик. При этом неизбежно возникает дискуссия о специфике познаний эксперта
и их отличии от познаний специалиста, решающего научные проблемы в базовой
отрасли знания*(21).
     Если представители базовых наук полагают, что в методиках экспертного
исследования вообще нет никакой специфики, то представители криминалистической
науки порой демонстрируют несколько упрощенный подход к объектам новой судебной
экспертизы, ее видовому делению.
     Постепенно, по мере развития различных родов экспертизы, выделяются специфические
объекты исследования - вещественные доказательства, формулируются специфические
задачи, только данной экспертной деятельности свойственные, разрабатывается
инструментарий. В этот период возникает необходимость создания методик экспертного
исследования. В родовом многообразии экспертиз видовое деление осуществляется
уже по исследуемым объектам. В дальнейшем возможна спецификация некоторых
видов судебных экспертиз одного рода, приводящая к образованию нового рода.
В качестве примера можно указать дактилоскопическую экспертизу, которая в
большинстве учебников пока входит в род трасологических, но в то же время
специалисты в области дактилоскопии считают ее уже отдельным родом экспертизы*(22).
     Поскольку все судебные экспертизы находятся на разных стадиях формирования,
нельзя говорить о едином основании для их подразделения по классам, родам
и видам. Для сложившихся родов судебных экспертиз характерны четко сформулированные
задачи и перечень вопросов, выносимых на разрешение экспертов, структурированность
по видам, в зависимости от объектов, унифицированные методики экспертного
исследования. Формирующиеся роды экспертиз (а иногда и классы, например, экологические
экспертизы) еще не имеют четко выраженного видового деления.
     Из вышеизложенного ясно, что основной единицей классификации автор считает
род экспертиз, который связан с определенными задачами и объектами исследования.
Некоторые роды имеют видовое деление. Что касается классов экспертиз, то объединение
родов в рамках того или иного класса почти всегда не бесспорно и не так важно
с практической точки зрения. Кроме того, классы экспертиз - это особенно динамичная,
подверженная изменениям категория, в наибольшей степени зависящая от интеграции
и дифференциации научного знания.
     Представляется, что основными направлениями развития института судебных
экспертиз являются:
     1. Совершенствование процессуального законодательства, обусловливающее
расширение сферы применения специальных познаний (существенное повышение роли
судебных экспертов в гражданском и арбитражном процессе, производстве по делам
об административных правонарушениях, в том числе по делам о нарушениях таможенных
правил).
     2. Развитие общей теории судебной экспертизы в плане совершенствования
методологии экспертных исследований; уточнение содержания общих задач судебной
экспертизы; судебно-экспертных классификаций.
     3. Расширение возможностей исследования, увеличение доказательственного
значения экспертных выводов, при анализе как традиционных, так и новых объектов
уже существующих классов, родов и видов судебных экспертиз.
     4. Возникновение новых видов, родов и классов судебных экспертиз, обусловленное
внедрением в сферу судопроизводства достижений новых отраслей знания.
     5. Информатизация и компьютеризация судебно-экспертной деятельности.
     6. Совершенствование организации производства судебных экспертиз, материальной
базы экспертных учреждений; обеспечение возможности выполнения частными экспертами
альтернативной экспертизы.
     7. Совершенствование подготовки и переподготовки судебно-экспертных кадров.
     В заключение несколько слов о специальных познаниях следователей и судей.
Как уже говорилось, эти лица, обладая специальными познаниями и соответствующими
научно-техническими средствами, могут обойтись без помощи специалиста. Но,
как видится, для этих субъектов не так важно самим обладать специальными познаниями,
как представлять себе современные возможности их применения в уголовном, гражданском
и арбитражном процессе, знать, каких именно специалистов необходимо привлечь
для разрешения возникающих в процессе судопроизводства вопросов. Этому может
способствовать расширение кругозора в области общедоступных, общеизвестных
познаний, прежде всего естественнонаучной и технической природы*(23).
     Несколько иначе обстоит дело со специальными познаниями лиц, уполномоченных
составлять протокол, осуществлять меры обеспечения производства, а также рассматривать
дела об административных правонарушениях. Специфика большинства административных
правонарушений состоит в том, что признаки этих правонарушений могут быть
выявлены только должностным лицом, обладающим специальными познаниями, в ходе
выполнения им своих функциональных обязанностей*(24). В самом деле, если,
например, сотрудники органов Государственного пожарного надзора, Государственного
горного надзора, Госатомэнергонадзора, Государственного санитарного надзора,
Гостехнадзора, таможенных и других органов не обладают специальными познаниями,
то они не в состоянии выявить все обстоятельства правонарушения; грамотно
составить протокол; квалифицированно осуществить меры обеспечения производства
по делу и полно, объективно и всесторонне рассмотреть дело.
     Другой группой субъектов административной юрисдикции являются суды, административные
комиссии, комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. При рассмотрении
дел об административных правонарушениях эти субъекты также нуждаются в использовании
специальных познаний, однако редко ими обладают. В проекте КоАП имеется статья
об участии специалиста в производстве по делу об административном правонарушении.
Представляется, что в ней должна предусматриваться возможность привлечения
специалиста только субъектами, не обязанными обладать специальными познаниями
(судьями, административными комиссиями и другими коллегиальными органами)*(25).

Е.Р. Россинская,
профессор кафедры криминалистики
Юридического института МВД России,
доктор юридических наук, профессор,
заслуженный деятель науки РФ.

     "Журнал российского права", 2001, N 5

-------------------------------------------------------------------------
     *(1) См., напр.: Белкин Р. С. Криминалистическая энциклопедия. М., 2000.
     *(2) См., напр.: Сахнова Т. В. Судебная экспертиза. М.: Городец, 1999;
Россинская Е. Р., Россинский Б. В. Проблемы процессуального статуса эксперта
и специалиста, участвующих в производстве по делу об административном правонарушении
// Журнал российского права. 2000. N 9. С.29-35.
     *(3) См.: Орлов Ю. К. Заключение эксперта и его оценка (по уголовным
делам). М.: Юристъ, 1995. С.6-7.
     *(4) См.: Треушников М. К. Судебные доказательства. М.: Городец, 1997.
С.269.
     *(5) См.: Сахнова Т. В. Указ. соч. С.8-9.
     *(6) См.: Сахнова Т. В. Экспертиза в суде по гражданским делам. М.: БЕК,
1997.
     *(7) См.: Эйсман А. А. Заключение эксперта (Структура и научное обоснование).
М.: Юридическая литература, 1967. С.91.
     *(8) См., напр.: Эйсман А. А. Указ. соч.; Давтян А. Г. Экспертиза в гражданском
процессе. М.: Спарк, 1995; Додин Е. В. Доказательства в административном процессе.
М.: Юридическая литература, 1973; Орлов Ю. К. Указ. соч. и др.
     *(9) См.: Треушников М. К. Указ. соч.
     *(10) См.: Постановление N 1 Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта
1971 года "О судебной экспертизе по уголовным делам".
     *(11) См.: Тихомиров Ю. А. Коллизионное право. М.: Юринформцентр, 2000.
С.11.
     *(12) См.: Тихомиров Ю. А. Указ. соч.
     *(13) См.: Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде
Российской Федерации" от 21 июля 1994 года N 1-ФКЗ.
     *(14) См., напр.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации
от 19 мая 1998 года N 15-П по делу о проверке конституционности отдельных
положений ст.2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации
"О нотариате"; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от
16 мая 1996 года N 12-П по делу о проверке конституционности п."г" ст.18 Закона
РФ "О гражданстве Российской Федерации" в связи с жалобой А. Б. Смирнова и
др.
     *(15) Об этом подробнее см.: Россинская Е. Р. Судебная экспертиза в уголовном,
гражданском и арбитражном процессе. М.: Право и Закон, 1996.
     *(16) См.: Россинская Е. Р. Проблемы систематизации и классификации методов
экспертного исследования // Проблемы криминалистической теории и практики:
Сб. тр. ЮИ МВД РФ, 1995; Россинская Е. Р. Проблемы криминалистических и судебно-экспертных
методов исследования вещественных доказательств // Проблемы совершенствования
производства криминалистических экспертиз. Материалы научно-практической конференции:
Сборник. Саратов, 1998. С.5-14.
     *(17) Винберг А. И. Насущные вопросы теории и практики судебной экспертизы
// Советское государство и право. 1961. N 6. С.81; Белкин Р. С. Курс криминалистики.
Т.2. М.: Юристъ, 1977. С.324.
     *(18) См., напр.: Россинская Е. Р. Общеэкспертные методы исследования
вещественных доказательств и проблемы их систематизации // 50 лет НИИ криминалистики:
Сб. научных трудов ЭКЦ МВД РФ. М., 1995. С.46-52.
     *(19) См., напр.: Эджубов Л. Г. и др. Статистическая дактилоскопия. М.:
Городец, 1999.
     *(20) См., напр.: Корухов Ю. Г. Криминалистическая диагностика при расследовании
преступлений. М.: Норма-ИНФРАМ, 1998.
     *(21) См., напр.: Стрельцов А. А. Правовое обеспечение противодействия
компьютерной преступности // Подготовка специалистов по раскрытию преступлений
в области информационных технологий. М.: МГУ, 2000.
     *(22) Эджубов Л. Г. Дерматоглифика и дактилоскопия. Проблемы интеграции
и методология // Информатизация правоохранительных систем: Тезисы докладов
международной IX научной конференции. М., 2000. С.411-415.
     *(23) Об этом см.: Основы естественнонаучных знаний для юристов: Учебник
по курсу "Концепции современного естествознания" / Под ред. проф. Е. Р. Россинской.
М.: Норма-ИНФРАМ, 1999.
     *(24) См.: Россинский Б. В. Правовые аспекты использования специальных
познаний при производстве по делам об административных правонарушениях //
Закон и право. 1998. N 10.
     *(25) Более подробно об этом см.: Россинская Е. Р., Россинский Б. В.
Указ. соч. С.29-35.