Судебные акты - прецеденты?
В юридической науке, как и в практике, существует мнение, что постановления
судебных органов высшей инстанции являются источниками права. Однако
это утверждение не поддерживается многими представителями юридического
сообщества, обоснованно полагающими, что только закон или другой
нормативно-правовой акт может являться источником права.
Фактически судебные акты начали подменять законодательство при разрешении
споров, особенно по гражданско-правовым сделкам, не учитывается
или игнорируется воля сторон и другие волевые моменты. Это особенно
наглядно просматривается в решениях конкретных гражданских дел арбитражными
судами, судами общей юрисдикции, Конституционным Судом России.
Как представляется, наличие в России трех видов федеральных судов
Конституционного, арбитражных и судов общей юрисдикции - является
достаточным условием, гарантирующим осуществление правосудия и защиту
прав и законных интересов физических и юридических лиц. Однако недостатком
нашей судебной системы является то, что происходит явное вторжение
одних судов в компетенцию других судов. Так, Конституционный Суд
РФ активно вторгается в решения экономических, жилищных, трудовых
и других гражданско-правовых споров, административных и уголовных
дел и т.д. Хорошо это или плохо? Несомненно, наличие Конституционного
Суда РФ и возможность обращаться к нему за защитой своих нарушенных
конституционных прав - одно из самых высоких достижений народов
Российской Федерации. Полномочия Конституционного Суда РФ установлены
ст. 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном
Суде РФ". Одним из полномочий КС РФ является разрешение споров
по жалобам на нарушения конституционных прав и свобод граждан. Также
по запросам судов КС РФ проверяет конституционность закона, применяемого
или подлежащего применению в конкретном деле (п. 3 ст. 3 данного
Закона). Зачастую Конституционный Суд идет дальше: не только проверяет
норму закона или закон на соответствие Конституции РФ, но часто
дает оценку правоприменительной практике по тому или иному конкретному
правовому спору. Между тем согласно Закону о Конституционном Суде
РФ таких полномочий у Суда нет. К примеру, в судебной практике в
арбитражных судах и судах общей юрисдикции имелся разный подход
по применению п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Если арбитражные суды РФ признавали
добросовестное владение или приобретение (ст. 302 ГК РФ) при недействительной
первоначальной сделке по отчуждению вещи (это характерно почти для
большинства правовых систем мира), поскольку это положение, исходящее
из римского права, прежде всего направлено на защиту стабильности
гражданского оборота, то суды общей юрисдикции, руководствуясь принципом
"сделки, основанные на ничтожной сделке, ничтожны", упорно
отрицали добросовестное приобретение вещи в случаях, если первоначальная
сделка по отчуждению этой вещи признана ничтожной и ввиду этого
отрицалась добросовестность приобретения этой вещи. В практике имели
место случаи, когда на этой основе были признаны ничтожными более
десятка сделок по отчуждению конкретной квартиры, и на основании
ст. 167 ГК РФ путем применения двухсторонней реституции квартира
возвращалась первоначальному собственнику. Это касалось не только
квартир, но и многих других вещей. Указанная правоприменительная
практика в отдельных случаях крайне отрицательно влияла на оборот
движимой и недвижимой вещи. Конституционный Суд РФ в постановлении
от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности
положений п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан А.М.
Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой и В.М. Ширяева"
не только решил конституционность указанных норм ГК РФ, но дал анализ
правоприменительной практики по применению судами общей юрисдикции
п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ и необходимости признания добросовестного
приобретения (или владения). Но этот вопрос находится в компетенции
Высшего Арбитражного Суда РФ (ст. 13 Федерального закона "Об
арбитражных судах в РФ", п. 5 ст. 19, п. 4 ст. 23 Федерального
конституционного закона "О судебной системе РФ"). Высший
Арбитражный Суд РФ, Верховный Суд РФ в силу вышеназванных норм рассматривают
материалы изучения и обобщения практики применения законов и иных
нормативно-правовых актов и дают разъяснения по вопросам судебной
практики. Таким образом, вопрос о порядке применения п. 1 и 2 ст.
167 ГК РФ во взаимосвязи с нормами ст. 302 ГК РФ должен быть разъяснен
Высшим Арбитражным Судом и Верховным Судом РФ, а не Конституционным
Судом. Выше названо только одно из постановлений КС РФ, где фактически
дается разъяснение по применению норм конкретного закона, но таких
решений КС РФ довольно много.
Глубокую озабоченность вызывает то, что многие авторитетные правоведы
России предлагают судебные акты рассматривать как источники права
в форме прецедента.
Спорным является и правовой статус информационных писем Высшего
Арбитражного Суда РФ. Если исходить из нормы ст. 16 Закона об арбитражных
судах в РФ, то фактически эти письма являются только внутренними
документами арбитражных судов и не имеют не только руководящего
значения по применению норм закона, но и разъясняющего значения.
Разъяснения по применению норм закона находятся в компетенции Пленума
Высшего Арбитражного Суда РФ (п. 1 ст. 13 Закона об арбитражных
судах в РФ) Исходя из норм действующего законодательства данные
письма не могут рассматриваться как руководящие по применению конкретных
норм закона или закона в целом, несмотря на то, что отдельные их
положения не только не соответствуют нормам закона, но и следуют
вразрез с ними или дают иное толкование закона (таким правом Президиум
ВАС РФ не обладает).
Так, в письме ВАС РФ от 8 апреля 1999 г. N С1-7/УП-361 "О действии
информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от
26 декабря 1997 г. N 27" указывалось, что "рекомендациями,
изложенными в информационном письме от 26 декабря 1997 г. N 24,
руководствоваться не следует". Следовательно, Пленум и Президиум
ВАС РФ вторгаются в компетенцию законодательных органов, а в отдельных
случаях их постановления и другие акты подменяют закон. Это можно
проиллюстрировать на примере информационного письма Президиума ВАС
РФ от 29 сентября 1999 г. N 48 "О некоторых вопросах судебной
практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами
на оказание правовых услуг"*(1).
Положения указанного письма не соответствуют нормам закона, в частности
положениям гл. 39 ГК РФ "Возмездное оказание услуг":
а) в законе не содержатся нормы о способах определения стоимости
услуг, т.е. это находится на усмотрении сторон;
б) закон не ставит стоимость результатов услуг в зависимость от
процентного соотношения взыскиваемой суммы;
в) закон также не запрещает установление цены на правовые услуги
в зависимости от принятого судебными органами или другими государственными
органами соответствующего решения (это можно признать как один из
способов установления цены услуги).
Даже в тех случаях, когда стоимость услуг указывается в твердой
сумме и не в зависимости от принятых судебных актов, Президиум ВАС
РФ на основании названного информационного письма отказывает заинтересованному
лицу в иске.
Так, по делу от 2 декабря 2003 г. N 11406/03 Президиум ВАС РФ установил
следующее*(2):
"...Московская городская коллегия адвокатов в лице юридической
консультации N 16 (далее - коллегия адвокатов) обратилась в Арбитражный
суд города Москвы с иском к Управлению делами Президента Российской
Федерации (далее - управление) о взыскании задолженности по договору
от 30 июня 1998 г. N 11/16-98 УД-232Д (далее - договор) за оказанные
юридические услуги.
Исковое требование мотивировано тем, что обязательства по договору
истцом были выполнены полностью, однако управление оплатило оказанные
ему юридические услуги лишь частично, перечислив коллегии адвокатов
сумму, эквивалентную 400 000 долларов США. От выплаты оставшейся
части гонорара в размере 965 470 долларов США ответчик уклонился.
В качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований
относительно предмета спора, к участию в деле привлечен адвокат
Макеев В.В.
Решением суда первой инстанции от 24 декабря 2002 г. исковое требование
удовлетворено. С управления взыскано 30 597578 рублей.
Постановлением суда апелляционной инстанции от 25 марта 2003 г.
решение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении иска отказано.
Федеральный арбитражный суд Московского округа постановлением от
27 июня 2003 г. постановление суда апелляционной инстанции от 25
марта 2003 г. отменил, решение суда первой инстанции от 24 декабря
2002 г. оставил в силе.
При вынесении обжалуемых судебных актов суды первой и кассационной
инстанций исходили из того, что коллегией адвокатов предусмотренные
договором услуги оказаны в полном объеме, а размер и обязанность
по их оплате не поставлены в зависимость от будущих решений судов
и других компетентных органов.
Суды также руководствовались положениями ст. 1 Гражданского кодекса
Российской Федерации (далее - Кодекс), устанавливающей в качестве
одного из основных начал гражданского законодательства принцип свободы
договора, а также ст. 424 Кодекса, в соответствии с которой исполнение
договора должно оплачиваться по цене, определенной соглашением сторон...
Проверив обоснованность доводов, изложенных в заявлении, и выслушав
объяснения присутствовавших в заседании представителей сторон, Президиум
считает, что оспариваемое решение суда первой инстанции и постановление
суда кассационной инстанции подлежат отмене, постановление суда
апелляционной инстанции - оставлению в силе по следующим основаниям.
В соответствии с п. 1 ст. 781 Кодекса заказчик обязан оплатить оказанные
ему услуги в сроки и в порядке, которые указаны в договоре возмездного
оказания услуг.
По смыслу ст. 779 Кодекса исполнитель может считаться надлежаще
исполнившим свои обязательства при совершении перечисленных в договоре
действий или осуществлении определенной деятельности.
В силу правовой природы отношений, возникающих из договора возмездного
оказания услуг, не подлежат удовлетворению требования исполнителя
о выплате вознаграждения, если данное требование обосновывается
условием договора, ставящим размер, а равно и обязанность оплаты
услуг в зависимость от решения суда или государственного органа,
которое будет принято в будущем.
Заключенный между сторонами договор от 30 июня 1998 г. N 11/16-98
УД-232Д является договором возмездного оказания услуг. Следовательно,
при определении его условий управление и коллегия адвокатов должны
были учитывать вышеуказанные положения гражданского законодательства.
Однако условия рассматриваемого договора свидетельствуют об обратном.
Согласно п. 1.1 договора коллегия адвокатов приняла на себя обязательства
по представлению интересов ответчика по трем делам, рассматриваемым
арбитражными судами. В силу п. 1.2 договора интересы доверителя
выражаются в предъявлении исков и ведении дел в судах о взыскании
с ЗАО "Международное экономическое сотрудничество" 136546991
доллара США, 11 073 772,88 доллара США, а также в принятии компетентными
органами, включая суды, соответствующих постановлений, направленных
на отмену решения Государственной налоговой службы по городу Одинцово
от 30 июня 1997 г. о взыскании с подведомственной управлению организации
(пансионата "Поляны") 127 964 324 рублей.
Конкретизируя положения о предмете договора, стороны установили,
что управление обязуется перечислить коллегии адвокатов сумму гонорара
в размере, эквивалентном 1 365 470 долларам США (п. 2.1.3 договора).
В свою очередь, коллегия адвокатов в соответствии с п. 2.2.2 приняла
на себя обязательство по окончании дела предоставить управлению
все судебные решения и постановления, включая исполнительные листы,
о взыскании с ответчика присужденной арбитражным судом суммы задолженности
и признании решения налоговой службы недействительным.
В соответствии с ч. 1 ст. 431 Кодекса при толковании условий договора
судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в
нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае
его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями
и смыслом договора в целом.
Одним из основных признаков договорных правоотношений является их
эквивалентность и взаимное распределение прав и обязанностей участников
сделки. Поэтому при выяснении воли сторон спорного договора положения
его п. 2.1.3 и 2.2.2 необходимо рассматривать в их взаимосвязи и
сопоставлении друг с другом, а также с условиями, содержащимися
в п. 1.1 и 1.2.
Рассмотрение указанных условий договора в их сопоставлении и взаимосвязи
позволяет прийти к выводу о прямой зависимости исполнения ответчиком
обязательства по оплате юридических услуг, предусмотренного п. 2.1.3
договора, от исполнения коллегией адвокатов обязанности по предоставлению
судебных актов и исполнительных листов с конкретным содержанием,
а именно: о взыскании присужденной арбитражным судом суммы задолженности
и признании решения налоговой службы недействительным.
На правильность подобного толкования п. 2.2.2 договора указывает
также и то, что представление коллегией адвокатов заказчику судебных
актов и исполнительных листов само по себе не имеет экономического
смысла, поскольку все решения и постановления в соответствии со
статьями 177, 271, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской
Федерации подлежат обязательному направлению лицам, участвующим
в деле.
Принимая на себя обязательства по отстаиванию интересов управления,
стороны в п. 1.2 договора определили, что интересы доверителя заключаются,
в частности, в принятии компетентными органами, включая суды, соответствующих
постановлений, направленных на отмену решения Государственной налоговой
службы по городу Одинцово о взыскании с подведомственной ответчику
организации 127 964 324 рублей.
Таким образом, при заключении договора стороны исходили из того,
что обязательным результатом его исполнения должно стать вынесение
судебного акта о признании недействительным названного решения налогового
органа.
Кроме того, при определении размера гонорара стороны исходили не
из фактических трудозатрат, необходимых для исполнения предусмотренных
договором обязательств, а из процентного отношения подлежащей взысканию
с ЗАО "Международное экономическое сотрудничество" задолженности
в сумме 136 546 991 доллара США. Из содержания договора следует,
что размер гонорара, требуемый исполнителем, составляет 1 365 470
долларов США, то есть 1 процент от денежной суммы, подлежавшей взысканию
с должника.
Согласно ч. 2 ст. 431 Кодекса при толковании договора принимаются
во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие
договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных
отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение
сторон.
Толкование договора с учетом последующего поведения сторон указывает
на наличие зависимости получения гонорара, предусмотренного п. 2.1.3
договора, от принятия в будущем соответствующих судебных актов по
трем делам.
Так, в письме Управлению делами Президента Российской Федерации
от 15 октября 1998 г. адвокат Макеев В.В. сообщил о получении исполнительного
листа о взыскании с ЗАО "Международное экономическое сотрудничество"
34 000 000 долларов США, выданного на основании судебного акта Арбитражного
суда города Москвы, а не о результатах проводимой им по договору
работы, выразившейся в совершении предусмотренных соглашением действий
либо осуществлении определенной деятельности.
В отчете о выполненной работе от 26 сентября 2002 г., представленном
адвокатом Макеевым В.В. Управлению делами Президента Российской
Федерации, указывается на полное выполнение коллегией адвокатов
договорных обязательств: арбитражными судами приняты соответствующие
решения и постановления в интересах управления и подведомственной
ему организации- пансионата "Поляны".
В подтверждение факта исполнения обязательств по договору от 30
июня 1998 г. N 11/16-98 УД-232Д сторонами было составлено три акта:
от 14 января 1999 г. N 1, от 20 сентября 1999 г. N 2 и от 15 ноября
1999 г. N 3, которыми стороны подтвердили исполнение обязательств
по договору на общую сумму 400 000 долларов США.
Вместе с тем действия, совершенные коллегией адвокатов во исполнение
принятых на себя обязательств и подлежащие оплате, в актах не расшифрованы,
из чего следует, что фактически оказанные услуги были оценены сторонами
и полностью оплачены заказчиком. Данный факт подтверждается платежными
документами.
При таких обстоятельствах оспариваемые судебные акты подлежат отмене
в соответствии с п. 1 ст. 304 Арбитражного процессуального кодекса
Российской Федерации, поскольку нарушают единообразие в толковании
и применении арбитражными судами норм права..."
В настоящее время в арбитражных судах РФ данное решение суда по
конкретному делу рассматривается как руководящее (несмотря на то,
что одинаковых дел в природе просто не может быть).
Такая позиция арбитражных судов не способствует активному исследованию
норм конкретного закона судьей или участниками процесса. Вместо
того, чтобы творчески подходить к решению того или иного спора на
основании законов и с учетом установленных обстоятельств, судьи,
адвокаты и другие участники процесса в основном заняты только тем,
чтобы найти аналогичное решение данного спора Президиумом ВАС РФ,
используя различные справочные системы.
Более того, и федеральные кассационные суды, как показывает практика,
стремятся соблюдать единообразное применение закона на основе принятых
ими ранее решений. Вместе с тем указанные обстоятельства не являются
гарантией единообразного применения закона, что наглядно можно продемонстрировать
практикой рассмотрения споров по цессии*(3). К примеру, по поводу
момента перехода прав имеются следующие суждения: "регулируются
общими нормами о перемене лиц"; "...заключение сделки
по уступке не означает перехода прав, а значит, и перемены лиц в
обязательстве. Для этого необходимы дополнительные юридические факты.
Момент перехода права должен определяться моментом, когда должник
узнал или должен был узнать о передаче обязательственного права";
"перемена лиц в обязательстве не равнозначна перемене лиц в
договоре" и т.д.
Такого разночтения правовой природы цессии не было бы, если бы судьи,
рассматривающие дела о цессии, имели бы на вооружении достижения
отечественной цивилистики в этой области.
Вышеназванные тенденции полностью характерны для судов общей юрисдикции,
за исключением одного - нет практики издания различных информационных
писем.
К примеру, Ленинским районным судом г. Чебоксары было рассмотрено
одно наследственное дело по спору между наследниками первой очереди
(двумя братьями) при отсутствии письменного завещания. Наследственную
массу составили квартира и 20000 рублей. Поскольку квартира после
открытия наследства была оформлена на одного из наследников, то
другая сторона обратилась с иском о разделе наследственного имущества
- квартиру по 1/2 доли в соответствии с п. 2 ст. 1141 ГК. Суд в
иске отказал. Решение суда оставлено без изменения кассационной
инстанцией, Президиумом Верховного Суда ЧР и Верховным Судом РФ.
Основание для отказа в удовлетворении иска - "такова была воля
наследодателя при жизни". ГК РФ такое положение об определении
воли наследодателя не содержит. Это можно сделать только на основании
завещания (гл. 62 ГК РФ). В данном случае нет завещания, никто из
наследников не лишен наследства. Следовательно, имеет место наследование
по закону (гл. 63 ГК РФ), т.е. каждому из братьев причитается 1/2
доля имущества. Вроде вопрос не сложный, но вместе с тем одному
из наследников в присуждении доли наследственного имущества в виде
1/2 квартиры было отказано.
В приведенном случае в нарушение закона суд выносит решение, которое
подтверждается вышестоящими инстанциями. Почему, спрашивается? Потому
что представитель ответчика привел определение Президиума Верховного
Суда РФ по одному наследственному делу, где рассматривалось аналогичное
дело, и главным доводом суда было то, что между наследниками (в
отсутствие завещания) имелась договоренность о получении свидетельства
о праве собственности на наследство на одного из наследников*(4).
Это приводит к тому, что фактически суды подменяют своим решением
предписание законов, в данном случае - норм наследственного права.
Более того, нарушаются права договаривающихся лиц, поскольку суд
не интересуют их воля и волеизъявление. Следовательно, ущемляется
такой основополагающий принцип гражданского права, как "свобода
в заключении договоров" (ст. 421 ГК РФ). Кроме этого, своими
решениями суд (судья) фактически ущемляет волю путем ее сужения,
не признает выбранный стороной способ изъявления этой воли, тем
самым нарушается единство воли и волеизъявления. Таким образом,
в настоящее время в России имеется тенденция свободного судейского
нормотворчества, которое в последующем может отразиться самым негативным
образом в отправлении судопроизводства.
В качестве "классического" примера судейского произвола
или судейского усмотрения можно привести одно из решений Арбитражного
суда Костромской области, вступивших в законную силу. Арбитражный
суд Костромской области по делу от 14 ноября 2003 г. N А31-1406/5
решил: "...признать недействительными сделки по передаче открытым
акционерным обществом "Костромская ГРЭС", г. Волгореченск
Костромской области, обществу с ограниченной ответственностью "Московский
межрегиональный банк", г. Москва, векселей на общую сумму 625
миллионов рублей (деноминировано), а также по передаче векселей
в порядке размена третьим лицам, номера и номинал которых соответствуют
данным:
204972 номиналом 1 000 000 000 рублей, составлен 18 декабря 1995
г.;
204973 номиналом 1 000 000 000 рублей, составлен 18 декабря 1995
г.;
204978 номиналом 1 000 000 000 рублей, составлен 18 декабря 1995
г.;
204979 номиналом 1 000 000 000 рублей, составлен 18 декабря 1995
г...(всего более 300 векселей).
Применить последствия недействительности этих ничтожных сделок в
виде изменения вексельных правоотношений- исключения ОАО "Костромская
ГРЭС", г. Волгореченск Костромской области, из числа лиц, обязанных
платить по всем вышеназванным в резолютивной части решения векселям.
Обязать ОАО "Костромская ГРЭС" опубликовать резолютивную
часть решения суда в "Российской газете" по вступлении
решения в законную силу..."*(5).
Как усматривается из решения суда, суд полностью проигнорировал
нормы двухсторонней реституции, предусмотренной ст. 167 ГК РФ, создав
новую норму о последствиях недействительности сделок - "...в
виде изменения вексельных правоотношений" - путем исключения
ОАО "Костромская ГРЭС" (вексельного должника) из числа
лиц, обязанных платить по всем вышеназванным в резолютивной части
решения векселям. Таким образом, суд не только проигнорировал нормы
ГК РФ, послужившие недействительности сделок, но по своему усмотрению
"вывел" новое правило о последствиях недействительности
сделок. Кроме того, суд тем самым нарушил не только нормы ст. 302
ГК РФ о добросовестном приобретателе, но и имущественные права многих
других участников отношений по спорным векселям. И, наконец, суд
абсолютно не учел нормы вексельного законодательства, в частности
ст. 7-10 Положения о переводном и простом векселе и т.д. Можно также
предположить, что суд интересовали только требования РАО ЕЭС России,
в пользу которого был выдан исполнительный лист, а не законные права
добросовестных индоссантов, держателей векселей и правила нормального
гражданского оборота.
Какой же выход из сложившейся ситуации?
Как представляется, во-первых, судам в своей деятельности необходимо
четко соблюдать компетенции, установленные законом.
Во-вторых, в законодательстве о судебной системе и о судах закрепить
положение о том, что решения по конкретному делу и категории дел
вышестоящих судебных инстанций не являются руководящими, тем более
носящими прецедентный характер.
В-третьих, высшим судебным инстанциям пора перестать диктовать суду
(или судье) в форме различных актов свое видение решения конкретного
спора, поскольку и на местах в основном судьи являются высококвалифицированными
специалистами, которым понятна суть спора. Нельзя забывать и то,
что "суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению
на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании
имеющихся в деле доказательств" (п. 1 ст. 71 АПК РФ).
В-четвертых, нужно законодательно закрепить положения, согласно
которым суды в первую очередь должны установить волю и волеизъявление
сторон по сделке, являющейся предметом судебного разбирательства.
В-пятых, соблюдать верховенство закона, несмотря на его отдельные
недостатки, а не заменять его свободным судейским нормотворением.
Судебный прецедент в России - это отход от применения верховного
закона.
В.Н. Уруков,
зав. кафедрой гражданско-правовых дисциплин
юридического факультета Чувашского госуниверситета,
кандидат юридических наук, профессор,
специалист в области вексельного и предпринимательского права
"Право и экономика", N 10, октябрь 2004 г.
-------------------------------------------------------------------------
*(1) Вестник ВАС РФ. - 1999. - N 11. - С. 81.
*(2) Вестник ВАС РФ. - 2004. - N 5. - С. 30-33.
*(3) Арбитражная практика. Специальный выпуск. Уступка права требования.
- М., 2001.
*(4) Судебная практика Верховного Суда РФ по гражданским делам /
Под. ред. Жуйкова В.М. - М.: Городец, 2002. - С. 91, 92.
*(5) Российская газета. - 2004. - 21 июля.