Взаимодействие адвоката и эксперта
Перечень полномочий адвоката, приведенный в ст. 6 Федерального
закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатуре и адвокатской
деятельности в Российской Федерации", не является исчерпывающим.
В данном Законе отсутствует указание на полномочия адвоката "взаимодействовать"
с экспертами в процессе осуществления им своих полномочий по защите
пли представительству граждан. Как указано в подп. 7 п. 3 ст. 6
Закона об адвокатуре, адвокат вправе совершать и иные действия,
не противоречащие законодательству Российской Федерации. Представляется,
что отсутствие указания в процессуальных актах (кодексах) специальных
норм о праве адвокатов привлекать экспертов в ходе рассмотрения
того или иного дела не является основанием для безынициативности
адвоката, его бездеятельности и безучастности в добывании доказательств
в интересах своих доверителей с помощью экспертизы.
Практикой адвокатской деятельности выработаны многочисленные приемы
взаимного сотрудничества адвокатов и экспертов в интересах представляемых
адвокатами граждан. Хотя такое участие экспертов в работе по поручениям
адвокатов и не называется словом "экспертиза", однако
получаемые при этом экспертные оценки по делу имеют весьма важное
значение для адвоката и его доверителя. В зависимости от времени
и обстоятельств получения таких оценок они играют решающую роль
в формировании дальнейшей перспективы дела, защитительной позиции
по делу, разработке плана действия по делу, подготовке адвокатом
основных процессуальных документов (исковых заявлений, возражений
на исковые требования, ходатайств, заявлений, выступлений в судебных
прениях сторон и т.д.).
Например, в одном из гражданских споров по так называемой категории
"корпоративных захватов" генеральный директор, захвативший
вопреки воле учредителей управление фирмой, предъявил сотрудникам
милиции протокол собрания о его назначении на должность. Учредители
усомнились в подлинности своих подписей и обратились к адвокату
с просьбой представлять их интересы в суде. Однако, прежде чем заявить
соответствующий гражданский иск, адвокат на основании профессионально
составленного письма-запроса обратился в экспертную организацию
с просьбой дать квалифицированное заключение специалиста (высказать
квалифицированное мнение) с приложением к этому запросу подлинника
протокола, свободных образцов подписей учредителей и ранее составленных
документов с их подписями.
Эксперты-криминалисты ответили, что подписи учредителей подлинные
и никаких признаков подделок в протоколе нет. Подобное предварительное
сотрудничество с экспертами помогло адвокату избежать необоснованного
обращения в суд, длительной судебной процедуры, в том числе по проведению
почерковедческой экспертизы и полного проигрыша по делу. Как оказалось,
учредители достаточно вольно обращались с документальной базой фирмы,
не проверяли представляемых им на подпись бумаг, допускали другие
упущения в оформлении своих полномочий, что и позволило недобросовестному
человеку занять пост руководителя предприятия. В данной ситуации
адвокат, вооруженный мнением специалистов-экспертов, переориентировал
позицию "защиты" собственников предприятия с корпоративного
спора на трудовой, дал необходимые рекомендации и выиграл дело даже
без обращения в суд.
Формы "взаимодействия" адвоката и экспертов различны.
Рассмотрим основные из них.
1) Обращение адвокатов к экспертам для использования полученных
от них заключений в качестве мнения специалиста, с последующим ходатайством
о приобщении этого мнения к делу или об учете этого мнения при принятии
решения.
Например, гражданин П. обратился к адвокату с просьбой защитить
его интересы в суде по иску к нему владельца очень дорогой иномарки,
оказавшейся разбитой автомобилем, управляемым П. Находившиеся в
суде документы, составленные сотрудниками органов ГИБДД, совершенно
не отображали ни механизма совершения ДТП, ни других важнейших обстоятельств
происшествия и, судя по формальным основаниям, были не в пользу
П. Здесь требовалась не просто назначенная судом автотехническая
экспертиза, а кропотливое предварительное участие самого адвоката
в исследованиях совместно с экспертом-автотехником всех нюансов
дорожной обстановки по данному делу. С этой целью последовало обращение
адвоката в Бюро независимой экспертизы.
На основе использования технических данных и учета объективных закономерностей
движения по делу гражданина П. были проведены сложнейшие исследования
обстановки на месте дорожно-транспортного происшествия для определения
значений параметров и коэффициентов, характеризующих движение транспортных
средств, условий видимости и обзорности с места водителя в момент
дорожно-транспортного происшествия (по данным о дорожной обстановке
и результатам проведенного осмотра), обстоятельств, относящихся
к дорожной обстановке, которые способствовали или могли способствовать
возникновению дорожно-транспортного происшествия.
В результате таких исследований было определено, что водитель П.
не имел технической возможности предотвращения ДТП не только по
исходным данным, указанным органом ГАИ, но и по данным, полученным
расчетным путем, в том числе по нескольким вариантам обстановки
происшествия, вытекающим из представленных материалов. В последующем
полученное адвокатом квалифицированное мнение специалиста из указанного
Бюро по его ходатайству, поддержанному доверителем, было приобщено
к делу, а назначенная судом по ходатайству истца автотехническая
экспертиза уже никак не могла проигнорировать сделанные выводы специалиста
и вынуждена была, несмотря на давление со стороны истца, повторить
полученные ранее результаты.
2) Непосредственная работа с экспертом на стадии до судебного рассмотрения
дела с целью моделирования обстановки, определения собственной позиции
по делу. Такая работа не предполагает какого-либо закрепления мнения
специалиста в письменном документе, однако оно бывает очень важно
для адвоката даже и в устном виде. В данном случае эксперт участвует
в деле в качестве профессионала-консультанта, и его консультации
большое значение для определения позиции адвоката.
Так, к адвокату обратилась супруга Р., осужденного за убийство своего
пасынка. Дело в отношении ее мужа к этому времени уже было рассмотрено
в кассационной инстанции, надзорной инстанции и даже в Верховном
Суде РФ, где все жалобы о незаконности осуждения Р. и требования
об отмене приговора были отклонены.
Оставалась последняя надежда на Председателя Верховного Суда РФ.
Однако, прежде чем направить ему свою жалобу, адвокат глубоко и
всесторонне изучил имевшиеся в деле заключения судебно-баллистических,
медицинских, судебно-химических и других экспертиз. Для изучения
экспертных заключений был приглашен специалист-криминалист со знанием
судебной медицины и баллистики. При чтении одного из заключений
было обнаружено, что в механизме образования раны потерпевшего имели
место два фактора: действие картечин и гидродинамическое действие
снаряда. По заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы
выстрел в голову был произведен снарядами, содержащими свинец и
медь. Однако в исследовательской части этой экспертизы отмечалось
лишь, что данная огнестрельная рана причинена оболоченным медьсодержащим
снарядом, и вывод о двойственном факторе не подтверждался.
Привлеченный к изучению данных документов эксперт пояснил адвокату,
что картечь, образцы которой были изъяты из квартиры осужденного,
не относится к классу безоболоченных снарядов. Таким образом, в
основном доказательственном документе было выявлено явное несоответствие.
Подобное профессиональное участие эксперта на стадии подготовки
надзорной жалобы обеспечило профессиональное ее составление и последующее
удовлетворение Верховным Судом РФ с отменой всех состоявшихся судебных
решений.
3) Работа с экспертом в процессе производства им назначенной судом
экспертизы. Эта форма характеризуется непосредственным личным контактом
адвоката с экспертом в процессе производства им экспертных действий.
Такое участие предполагает только деловое сотрудничество, не давая
при этом повода экспертам усомниться в целях этого сотрудничества
и дать повод в подозрениях на давление на экспертов. Это действие
адвоката должно быть полностью лишено навязывания эксперту своих
точек зрения и мнений.
В 2004 г. Гагаринским судом г. Москвы рассматривалось гражданское
дело по иску гражданки Ч. к стоматологической клинике о некачественном
лечении и взыскании убытков. По ходатайству клиники, которая не
соглашалась с иском, была назначена судебно-медицинская экспертиза.
На разрешение экспертизы ответчиком, не особо понимающим разницу
между уголовно-правовой и гражданско-правовой ответственностью,
были поставлены вопросы, которые по содержанию обычно ставятся перед
экспертами при проведении экспертиз по уголовным делам. Адвокат
истицы, видя, что такая экспертиза нисколько не поколеблет гражданско-правовой
позиции его доверительницы, не возражал против этих вопросов и в
то же время ходатайствовал перед судом о постановке "своего"
вопроса, ответ на который полностью бы подтвердил позицию истицы:
имеются ли объективные признаки какого-либо соматического заболевания
зубов и полости рта у истицы, возникшие в период лечения в стоматологической
клинике? В ходе экспертизы он представил перед экспертами, как это
и было определено судом, саму истицу с "результатами"
лечебной деятельности клиники. Затем адвокат проконтролировал правильность
записи ее объяснений экспертам. Несмотря на, казалось бы, сделанный
в пользу ответчика вывод экспертов о том, что установленные недостатки
зубной полости истицы не свидетельствуют о каких-либо злостных нарушениях
медицинских методик лечения (т.е. методики соблюдались, только вот
при их соблюдении качество медицинских услуг оказалось плохим),
суд вынес решение в пользу истицы. Иск, таким образом, был полностью
удовлетворен. В кассационной инстанции решение суда было поддержано,
а жалоба ответчика отклонена.
Более предметно виды взаимодействия адвокатов и экспертов можно
классифицировать в зависимости от следующих факторов, воздействующих
на назначение и проведение экспертизы:
в зависимости от вида процесса, в котором проводится экспертиза
(уголовный, гражданский, арбитражный и т.д.);
в зависимости от вида экспертиз (медицинские, криминалистические,
психологические и т.д);
в зависимости от экспертного органа (государственная экспертная
организация, муниципальная экспертная организация, негосударственное
экспертное учреждение, совместное участие в экспертизе);
в зависимости от цели привлечения экспертов;
в зависимости от глубины экспертной деятельности (сложные, простые,
консультации, советы);
в зависимости от характера экспертной деятельности (исследования,
расчеты, моделирование ситуации);
в зависимости от наличия неясных смежных вопросов (комиссионные,
индивидуальные);
в зависимости от количества уже проведенных экспертиз (первичные,
повторные, дополнительные);
в зависимости от иных критериев.
Разумеется, по каждому из этих видов существуют свои особенности
взаимоотношений адвоката и эксперта, принципы сотрудничества и взаимовлияния
в интересах установления истины. Процессуальные рамки проведения
экспертиз установлены законами, а вот личностные ориентиры зависят
от многого, в том числе и от личностных качеств участников процесса.
Иногда эксперты сторонятся общения с адвокатами, боясь упреков и
обвинений со стороны следствия в неформальных связях с представителями
защиты.
Возникает вопрос об участии адвоката в проведении так называемых
"совместных" экспертиз, когда к участию в экспертизе,
проводимой в государственном органе, по ходатайству одной из сторон
привлекаются другие, в том числе так называемые "независимые",
эксперты. Общий принцип участия здесь должен также соответствовать
тем же изложенным требованиям.
Порой государственные эксперты болезненно относятся к участию в
экспертизах посторонних экспертов, какие при этом возникают межличностные
и профессиональные противоречия и допускаются серьезные экспертные
ошибки, увидеть которые должен адвокат.
Нередко адвокаты применяют на практике специальную методику по проведению
так называемых "правовых экспертиз". Вообще-то правовая
экспертиза - непроцессуальная форма, выходящая за пределы традиционного
участия в деле и адвоката, и эксперта. Почему сложилось такое к
ней отношение? Дело в том, что нынешняя судебная система руководствуется
в своей деятельности "презумпцией знания закона". Эта
презумпция трактуется так: каждый судья знает все нюансы правового
регулирования, а поэтому учить его недопустимо.
Между тем характер многих судебных ошибок свидетельствует о том,
что в большинстве случаев таковые допускаются в силу слабого знания
судьями законодательной основы, самой судебной практики по аналогичным
делам, неумения правоприменения.
В таких случаях наличие правового заключения по делу в целом или
по какому-либо отдельному вопросу поможет судье (следователю, прокурору)
разобраться в сложных вопросах правового регулирования.
В чем же заключается такая форма адвокатской деятельности. Это -
непосредственное участие адвоката в подготовке юридических (правовых)
заключений об оценке действий конкретного подозреваемого или юридического
лица, деятельность которого является предметом предварительного
следствия по уголовному делу.
Более подробно об этой нетрадиционной форме можно рассказать на
примере участия в деле, расследовавшемся в следственный отдел Балашихинского
УВД Московской области). Балашихинским УВД по материалам проверки,
проведенной ОЭП ГУВД совместно с КРУ Минфина РФ, в отношении Г.,
генерального директора предприятия "Герат" было возбуждено
уголовное дело по ст. 171 УК РФ. Г. подозревался в занятии незаконной
предпринимательской деятельностью, поскольку руководимое им предприятие
в течение нескольких лет без соответствующей лицензии реализовывало
нефтепродукты и от этой деятельности получило незаконный доход в
сумме 1100,6 млн руб.
После нескольких допросов в качестве свидетеля заранее (за две недели)
Г. под расписку был предупрежден о вызове в следственный отдел УВД
для предъявления ему обвинения и применения к нему меры пресечения.
В тот же день к адвокату обратились учредители предприятия за советом,
как поступить в такой ситуации.
Поскольку Г. на тот момент еще не было предъявлено никаких обвинений,
он не являлся ни подозреваемым, ни задержанным и привлекался к делу
пока лишь в качестве свидетеля (что вообще-то уже было незаконным
действием), материалы уголовного дела и полученные следствием доказательства
ему не были известны. В условиях отсутствия достаточной информации
было весьма сложно давать какие-либо советы.
Изучение бухгалтерской документации на предприятии в тот момент,
когда там продолжали работать ревизоры и эксперты-бухгалтеры, на
чем настаивали учредители, грозило привести к последующим осложнениям
в отношениях со следствием, ибо подобное участие адвоката могло
быть расценено как попытка помешать следствию и в дальнейшем повлечь
вызов адвоката на допрос в качестве свидетеля.
Конечно, и Г., и адвокат как его представитель, на этой стадии имели
полное право участвовать в ревизии, однако такое участие предполагало
совместную работу с ревизорами и экспертами по изъятым следствием
и исследуемым ими документам. На это нужно было время, а обстановка
требовала принятия конкретного решения в короткие сроки.
В этой ситуации было два возможных решения:
Формальное (традиционное): дождаться, когда Г. будет предъявлено
обвинение, и вступить в дело с этой стадии расследования.
Нетрадиционное: изучить некоторые имевшиеся у Г. документы (акт
ревизии, ответы прокуратуры на его жалобы, копии договоров с партнерами
по бизнесу и др.) и, в случае положительного для Г. результата,
составить юридическое заключение об оценке действий предприятия
"Герат" и его генерального директора.
Некоторые сомнительные выводы ревизоров, противоречивость нормативных
правовых актов по вопросам, входившим в предмет расследуемого дела,
а также слабость позиции прокуратуры, просматривавшаяся в ответах
на жалобы Г., давали адвокату основание поступить нетрадиционным
способом.
Глубокое изучение представленных документов предприятия, нормативной
базы по исследуемому вопросу, комментариев к законодательству, полученные
консультации специалистов в Минэкономразвития, Минюсте России, а
также анализ объяснений, данных Г. при встрече, позволили адвокату
составить аргументированное юридическое заключение об отсутствии
в деятельности предприятия "Герат" и его генерального
директора каких-либо нарушений хозяйственного законодательства.
Разумеется, такое заключение не имело самостоятельного процессуального
значения. Однако был предусмотрен способ придания ему определенной
правовой силы в целях правильного ориентирования следователя возможные
неблагоприятные последствия для перспективы дела в случае, если
Г. будет предъявлено обвинение.
По совету адвоката Г. подготовил и направил следователю официальное
ходатайство с требованием прекратить возбужденное уголовное дело
за отсутствием в его действиях состава преступления. В обоснование
своего требования Г. приложил к направленному ходатайству юридическое
заключение и письмо адвоката учредителям с объяснением, почему подготовлено
такое заключение, а также ордер коллегии адвокатов, выданный для
защиты интересов Г. на предварительном следствии.
Профессиональный анализ работы предприятия, его хозяйственных договоров
с партнерами, правовой базы по исследуемому вопросу, судебной и
следственной практики по аналогичным делам и достаточно убедительная
аргументация своей защитительной позиции в составленном заключении
позволили убедить следственный орган в судебной бесперспективности
расследуемого им дела и отказаться от запланированного мероприятия
по привлечению Г. к уголовной ответственности. Постановлением следователя
уголовное дело в отношении Г. было прекращено.
Таким образом, только благодаря указанному выше способу вмешательства
адвоката в уголовный процесс на стадии до предъявления его доверителю
обвинения была предупреждена серьезная следственная ошибка и стало
возможным прекращение незаконно возбужденного уголовного дела.
Юридическое заключение адвоката, направленное его доверителем вместе
с ходатайством в следственный орган до привлечения доверителя к
уголовной ответственности, заметно облегчает работу следователя
при решении вопроса о квалификации расследуемых им действий, при
планировании следствия для выяснения поставленных в заключении вопросов,
а также при принятии решений по делу.
Подготовка такого Заключения и его направление следователю не может
расцениваться как давление на следствие, вмешательство в дела следствия,
воспрепятствование законной деятельности следователя или подстрекательство
подозреваемого (свидетеля) к даче ложных показаний по делу.
На мой взгляд, это наиболее цивилизованная форма влияния на следствие,
не затрагивающая достоинство следователя и прокурора, их профессиональных
качеств, самого расследуемого ими дела и не ставящая под сомнение
собранный ими доказательственный материал. Ведь в данном случае
адвокат предлагает лишь свое оценочное мнение по этому материалу.
Однако выполнить свою защитительную функцию подготовленное адвокатом
юридическое заключение может лишь в том случае, если оно составлено
безупречно с точки зрения законодательного подхода, имеет достаточную
правовую аргументацию.
Такой вывод мной сделан, исходя из анализа уже сложившейся собственной
практики личного участия в делах моих доверителей с использованием
описанного выше порядка, который хотя и не предусмотрен процессуальным
законодательством, однако и не запрещен им.
По ряду других хозяйственных уголовных и претензионных дел глубокий
анализ гражданско-правовых сделок и совершенных операций, их правильная
юридическая оценка, отраженная в правовых заключениях, способствовали
разрешению возникших конфликтных ситуаций только на стадии предварительного
следствия или переговорного процесса без последующего обращения
следственных органов или моих доверителей в суд. Ознакомившись с
такими заключениями, оппоненты доверителей адвоката приходили к
выводам о бесперспективности для них каких-либо судебных и иных
тяжб.
Так, например, американская компания "К.Трейдинг ЛТД",
выкупившая у Тихоокеанского флота два военных противолодочных корабля
"Строгий" и "Стерегущий", один из которых при
перемещении на разрезку в Индию затонул во время шторма, настойчиво
требовала у застраховавшей эти корабли российской страховой компании
выплаты страхового возмещения в сумме около 500 тыс. долларов США.
Страховая компания, прежде чем произвести выплаты, поручила адвокату
сделать юридический анализ возникших правоотношений и высказать
свое мнение по данному вопросу.
Глубокое изучение обстоятельств аварии, страховых и судовых документов,
международных правовых норм, в том числе морского права, существующей
практики страхования судов и многих других аспектов этого очень
сложного дела, позволило прийти к однозначному заключению об отсутствии
у американской компании каких-либо правовых оснований для своих
требований.
На состоявшихся в страховой компании переговорах адвокаты американской
фирмы, ознакомившись с представленным им правовым заключением, решили,
что при такой основательной позиции страховщика перспектива судебного
разбирательства этого дела вряд ли будет для них благоприятной,
поэтому в последующем отказались от своих требований.
В.И. Сергеев,
заслуженный юрист РСФСР, доктор юридических наук, профессор,
член Российской академии юридических наук
"Право и экономика", N 3, март 2005 г.