О балансе корпоративных интересов из практики Конституционного
Суда РФ
Конституция РФ провозглашает Россию демократическим правовым (ст.
1), социальным государством, политика которого направлена на создание
условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека
(ст. 7). В связи с этим в нашей стране гарантируются единство экономического
пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых
средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности
(ст. 8), признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина
согласно общепризнанным принципам и нормам международного права
и в соответствии с Конституцией (ст. 17). Государство гарантирует
равенство прав и свобод человека и гражданина перед законом и судом.
Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной,
расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (ст.
19). Каждый имеет право на свободное использование своих способностей
и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом
экономической деятельности (ст. 34)*(1). В то же время осуществление
прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы
других лиц (ст. 17). Права и свободы человека и гражданина могут
быть ограничены федеральным законом, но только в той мере, в какой
это необходимо в целях защиты прав и законных интересов других лиц,
а также основ конституционного строя, нравственности, здоровья,
обеспечения обороны страны и безопасности государства (ст. 55).
Все вышесказанное по аналогии распространяется и на юридические
лица (далее - ЮЛ), которые, как признано в Постановлении Конституционного
Суда РФ от 24.10.1996 г. N 17-П, "созданы гражданами для совместной
реализации таких конституционных прав, как право свободно использовать
свои способности и имущество для предпринимательской и иной не запрещенной
законом экономической деятельности"*(2). Минская Конвенция
СНГ о правах и основных свободах человека 1995 г. специально выделяет
равный режим осуществления и защиты некоторых прав (права на собственность)
в отношении физических и ЮЛ (ст. 26).
Одной из основных целей создания ЮЛ являются оформление, осуществление
и защита коллективных (групповых) законных интересов в имущественной
и/или нематериальной сфере. Применительно к корпорациям (в отечественном
праве: акционерные общества (далее - АО), общества с ограниченной
ответственностью, производственные кооперативы) в современной литературе
и судебной практике все чаще говорят о балансе корпоративных интересов.
Поиск компромиссов между интересами собственников, управляющих,
работников, кредиторов (в первую очередь, облигационеров), контрагентов,
потребителей и общества (социума) в целом как целеполагание мы называем
в качестве одной из характерных черт корпоративного управления*(3).
Это находит отражение в различных отраслях права и законодательства,
регулирующих деятельность корпораций, в т.ч. в гражданском и трудовом
праве, и базируется на конституционных принципах.
Так, в ч. 2 п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 18.07.2003
г. N 14-П*(4) указано, что в силу ст. 8, 17 (ч. 3), 19 (ч. 1 и 2),
34 (ч. 1), 35 (ч. 1 и 2) и 55 Конституции РФ и конкретизирующих
их основных начал гражданского законодательства осуществление предпринимательской
деятельности, свободы договоров и права собственности не должно
нарушать права и свободы других лиц; поэтому при определении правового
положения АО как участников гражданского оборота и пределов осуществления
ими своих прав и свобод законодатель обязан обеспечивать баланс
прав и законных интересов акционеров и третьих лиц, в т.ч. кредиторов.
В ч. III п. 3 Постановления Конституционного Суда РФ от 15.03.2005
г. N 3-П*(5) (далее - Постановление N 3-П) указано, что федеральный
законодатель в рамках соответствующего регулирования должен обеспечивать
- в силу требований ст. 1 (ч. 1), 7 (ч. 1), 8 (ч. 1), 17 (ч. 3),
19 (ч. 1 и 2), 34 (ч. 1) и 55 (ч. 3) Конституции РФ - баланс конституционных
прав и свобод, справедливое согласование прав и законных интересов
сторон, являющееся необходимым условием гармонизации отношений в
России как социальном правовом государстве.
В последнем случае предметом рассмотрения явились взаимосвязанные
нормы п. 2 ст. 278 и ст. 279 ТК и ч. II п. 4 ст. 69 ФЗ "Об
АО", регулирующие досрочное расторжение трудового договора
с руководителем организации в связи с принятием уполномоченным органом
ЮЛ, в т.ч. советом директоров (наблюдательным советом) АО, либо
собственником имущества организации, либо уполномоченным собственником
лицом (органом) (далее - уполномоченным органом ЮЛ) решения о досрочном
прекращении с ним трудового договора.
Положения ст. 37 Конституции, обусловливая свободу трудового договора,
право работника и работодателя по соглашению решать вопросы, связанные
с возникновением, изменением и прекращением трудовых отношений,
вместе с тем предопределяют обязанность государства обеспечивать
справедливые условия найма и увольнения, в т.ч. надлежащую защиту
прав и законных интересов работника, как экономически более слабой
стороны в трудовом правоотношении, при расторжении трудового договора
по инициативе работодателя, что согласуется с основными целями правового
регулирования труда в РФ.
При этом ст. 19 Конституции, гарантируя равенство прав и свобод
человека и гражданина, не препятствует законодателю устанавливать
различия в правовом статусе лиц, принадлежащих к разным по условиям
и роду деятельности категориям, в т.ч. вводить особые правила прекращения
с ними трудовых правоотношений, если эти различия являются оправданными
и обоснованными, соответствуют конституционно значимым целям.
Правовой статус руководителя ЮЛ существенно отличается от статуса
иных работников, что обусловлено спецификой его трудовой деятельности,
местом и ролью в механизме управления организации. Он осуществляет
руководство ЮЛ, выполняет функции его единоличного исполнительного
органа, совершает от имени организации юридически значимые действия
(ст. 273 ТК, п. 1 ст. 53 ГК). В силу заключенного трудового договора
руководитель реализует права и обязанности ЮЛ как участника гражданского
оборота, в т.ч. полномочия собственника по владению, пользованию
и распоряжению имуществом организации, права и обязанности работодателя
в трудовых и иных, непосредственно связанных с трудовыми, отношениях
с работниками, организует управление производственным процессом
и совместным трудом. Выступая от имени ЮЛ, руководитель должен действовать
в его интересах добросовестно и разумно (п. 3 ст. 53 ГК). Это одно
из немногих позитивных требований законодателя к руководителю, которое
конкретизируется в основаниях возлагаемой на него ответственности,
локальных нормативных актах и трудовом договоре*(6). От качества
работы руководителя во многом зависят соответствие результатов деятельности
организации целям, ради достижения которых она создавалась, сохранность
ее имущества, а зачастую и само ее существование (ч. 2 п. 4 Постановления
N 3-П).
Итак, вводимые законодателем ограничения трудовых прав руководителя
ЮЛ обоснованы, но в силу ч. I ст. 55 Конституции должны быть необходимыми
и соразмерными конституционно значимым целям*(7).
Реализация экономических прав и свобод (ст. 8, ч. I ст. 34, ч. II
ст. 35 Конституции) предполагает наделение собственника имущества
ЮЛ конкретными правомочиями, позволяющими ему в целях достижения
максимальной эффективности экономической деятельности и рационального
использования имущества самостоятельно назначать (выбирать) руководителя,
которому доверяется управление созданным ЮЛ, принадлежащим собственнику
имуществом, обеспечение его целостности и сохранности, и прекращать
трудовой договор с ним.
По смыслу п. 2 ст. 278 ТК и ч. II п. 4 ст. 69 ФЗ "Об АО"
в их взаимосвязи со ст. 81 и п.п. 1 и 3 ст. 278 ТК, при расторжении
трудового договора с руководителем организации по решению уполномоченного
органа ЮЛ в исключение из общих правил не требуется указывать конкретные
обстоятельства, подтверждающие необходимость прекращения трудового
договора, т.к. законодатель не рассматривает расторжение трудового
договора по данному основанию в качестве меры юридической ответственности.
Возможно возникновение обстоятельств, которые требуют для реализации
и защиты прав и законных интересов собственника прекращения трудового
договора с руководителем, но не подпадают под конкретные основания
расторжения трудового договора по инициативе работодателя, предусмотренные
действующим законодательством (например, п.п. 1-12 ч. I ст. 81,
п. 1 ст. 278 ТК) или условиями заключенного с руководителем трудового
договора (п. 3 ст. 278 ТК): изменение положения собственника имущества
ЮЛ как участника гражданских правоотношений, смена стратегии развития
бизнеса, цели повышения эффективности управления ЮЛ, избрание нового
единоличного исполнительного органа, передача его функций управляющему
и т.п.*(8)
Следовательно, закрепление в п. 2 ст. 278 ТК и ч. II п. 4 ст. 69
ФЗ "Об АО" правомочия собственника расторгнуть трудовой
договор с руководителем ЮЛ, не обосновывая при этом необходимость
принятия такого решения, направлено на реализацию и защиту прав
собственника владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом,
в т.ч. определять способы управления им единолично или совместно
с другими лицами, свободно использовать свое имущество для осуществления
предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической
деятельности, т.е. установлено законодателем в конституционно значимых
целях*(9).
Однако, баланс прав и интересов требует, чтобы предоставление собственнику
права принять решение о досрочном расторжении трудового договора
с руководителем ЮЛ предполагало, в свою очередь, предоставление
последнему адекватных правовых гарантий защиты от негативных последствий,
которые могут наступить для него в результате потери работы, от
возможного произвола и дискриминации. Такой гарантией и необходимым
условием расторжения договора является выплата компенсации за досрочное
расторжение трудового договора с руководителем организации в размере,
определяемом трудовым договором (ст.ст. 278, 279 ТК).
В практике западных компаний при заключении контрактов с топ-менеджерами
обычно оговаривается специальное вознаграждение, выплачиваемое компанией
в случае досрочного увольнения менеджера без совершения им виновных
действий (в т.ч. и по уважительной причине: при выходе на пенсию,
переходе на другую должность и т.д.). В США такие положения контрактов
получили название "золотого парашюта". Подчас размер вознаграждения
сопоставим с годовым доходом данного руководителя. В последнее время
аналогичные нормы стали встречаться и в договорах, заключаемых с
руководителями крупных российских компаний.
Российский законодатель не устанавливает конкретный размер компенсации
и не ограничивает ее каким-либо пределом. Исходя из целевого назначения
этой выплаты - максимально компенсировать увольняемому лицу неблагоприятные
последствия, вызванные потерей работы, размер компенсации может
определяться с учетом времени, остающегося до истечения срока действия
трудового договора, тех сумм (оплаты труда), которые увольняемый
мог бы получить, продолжая работать в должности руководителя ЮЛ,
дополнительных расходов, которые он вынужден будет понести в результате
досрочного прекращения договора, и т.п.
Отсутствие в трудовом договоре условия о выплате компенсации и ее
размере, в связи с тем, что договор заключался до введения в действие
ТК, а необходимые изменения в него не были внесены, не освобождает
собственника от обязанности выплатить компенсацию (ч. IV п. 4.2.
Постановления N 3-П). В силу ч. II ст. 424 ТК (о применении норм
кодекса к правоотношениям, возникшим до введения его в действие),
трудовой договор с руководителем ЮЛ может быть расторгнут на основании
п. 2 ст. 278 и в случае, когда он был заключен до 1.02.2002 г. Вопрос
о размере компенсации, как следует из ст. 279 ТК, решается по соглашению
сторон, а не собственником в одностороннем порядке. В случае возникновения
спора суммы, подлежащие выплате, должны определяться по решению
суда с учетом фактических обстоятельств конкретного дела, цели и
предназначения данной выплаты.
В то же время правоприменительная практика показала, что отсутствие
в ст. 279 ТК указания на минимальный размер данной выплаты по сути
означает лишение руководителя ЮЛ при увольнении по п. 2 ст. 278
ТК законодательно установленной гарантии, приводит к несоразмерному
ограничению права на выбор рода деятельности и профессии, права
на защиту от безработицы, иных, связанных с ними, прав и свобод
человека и гражданина, к нарушению равенства при осуществлении трудовых
прав, баланса прав и законных интересов сторон трудового договора,
противоречит ч. III ст. 17, ч. I и II ст. 19, ч. I ст. 21, ч. I
и III ст. 37 и ч. III ст. 55 Конституции.
Досрочное расторжение с руководителем ЮЛ трудового договора без
указания, в исключение из общих правил, мотивов такого решения требует
предоставления ему повышенной компенсации, а ее минимальный размер
должен быть сопоставим с выплатами, предусмотренными действующим
законодательством для сходных ситуаций расторжения трудового договора
с руководителем по не зависящим от него обстоятельствам, во всяком
случае не может быть меньше, чем при расторжении трудового договора
в связи со сменой собственника организации (ст. 181 ТК).
Итак, Конституционный Суд, рассмотрев дело по существу, признал
конституционность того, что ТК вслед за законами о хозяйственных
обществах признал право коммерческой организации на увольнение руководителя
до истечения срока действия его трудового договора вне зависимости
от совершения им каких-либо виновных действий*(10). Такая позиция
больше соответствует и потребностям рыночной экономики, и требованиям
абстрактной справедливости.
В то же время ст. 279 ТК, согласно которой в случае расторжения
трудового договора с руководителем организации до истечения срока
его действия по решению уполномоченного органа ЮЛ при отсутствии
виновных действий (бездействия) руководителя ему выплачивается компенсация
за досрочное расторжение с ним трудового договора в размере, определяемом
трудовым договором, признана не соответствующей ч. I и II ст. 19,
ч. I и III ст. 37 и ч. III ст. 55 Конституции РФ в той мере, в какой
она, не устанавливая гарантированный минимальный размер компенсации,
полагающейся руководителю ЮЛ в указанном случае, допускает досрочное
расторжение с ним трудового договора без выплаты справедливой компенсации.
Впредь до внесения в действующее законодательство необходимых изменений
в соответствии с Постановлением N 3-П гарантированный минимальный
размер компенсации, выплачиваемой руководителю организации при расторжении
с ним трудового договора по основанию, предусмотренному п. 2 ст.
278 ТК и ч. II п. 4 ст. 69 ФЗ "Об АО", не может быть ниже,
чем это определено действующим законодательством для сходных ситуаций
расторжения трудового договора с руководителем ЮЛ по не зависящим
от него обстоятельствам.
Представляется, что Конституционный Суд РФ существенно дополнил
пока молодую отечественную доктрину баланса корпоративных интересов
на примере норм о руководителе АО.
В.В. Долинская,
доцент кафедры гражданского и семейного права
Московской государственной юридической академии,
кандидат юридических наук
"Российская юстиция", N 2, февраль 2006 г.
-------------------------------------------------------------------------
*(1) См. также ст. 17 Всеобщей декларации прав человека, принятой
и провозглашенной резолюцией 217А (III) ГА ОНН от 10 декабря 1948
г., ст. 26 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека,
подписанной в Минске 26 мая 1995 г. и др.
*(2) СЗ РФ. - 1996. - N 45. - Ст. 5202.
*(3) См.: Долинская В.В. Корпоративное управление // Ежегодная международная
научно-практическая конференция "Государство, право, управление":
Материалы конференции. - Москва, 2004.
*(4) См.: Вестник Конституционного Суда РФ. - 2003. - N 5.
*(5) См.: СЗ РФ. - 2005. - N 13. - Ст. 1209.
*(6) См. подробнее: Долинская В.В. Правовое положение руководителя
организации // Трудовое право. - 2005. - N 3. - С. 62-76.
*(7) См. подробнее: Экштайн К. Основные права и свободы. По российской
Конституции и Европейской Конвенции: Учеб. пособие для вузов. -
М., 2004. - С. 64, 68, 70.
*(8) См. также: Куренной А. Контракт с руководителем предприятия
// Закон. - 1995. - N 10.
*(9) См. также: Постановление Конституционного Суда РФ от 24.02.2004
г. N 3-П // Вестник Конституционного Суда РФ. - 2004. - N 2.
*(10) См. также: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2003. - N 7. -
С. 22.