Условия осуществления зачета обязательств
Подробно рассматриваются традиционные составляющие зачета: однородность,
встречность, наступление срока исполнения. Однако авторы не ограничиваются
лишь анализом современной российской судебной практики, активно
привлекая также зарубежный нормативный материал. Особое внимание
уделяется наиболее спорному элементу зачета - однородности требований.
Приводятся убедительные аргументы в пользу того, что сегодняшняя
однородность - плод расширенного ее толкования судами, добавившего
к "естественной" предметной однородности некогда самостоятельный
элемент "бесспорности требований".
1. Под условиями осуществления зачета обязательств мы будем понимать
такое состояние взаимных обязательств сторон, при которых действует
норма ст. 410 ГК РФ: "Обязательство прекращается полностью
или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого
наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования.
Для зачета достаточно заявления одной стороны".
В литературе было высказано справедливое мнение о том, что требования
данной статьи к обязательствам, в отношении которых делается заявление
о зачете (встречность, однородность и проч.), не распространяются
на взаимное безусловное прекращение обязательств, которое наступает
в результате особого соглашения сторон об этом (договорный зачет)*(1).
Тем более под эти требования не подпадают случаи прекращения последовательных
(не встречных) обязательств группы лиц (при так называемых соглашениях
о взаимозачетах). Последние относятся к договорам sui generis, к
которым применяется общая часть обязательственного права и положения
ГК РФ о двусторонних сделках. Это обстоятельство не всегда учитывается
судами*(2).
В статье 410 ГК РФ содержатся следующие требования к обязательствам
(правоотношениям), прекращаемым зачетом: они
должны быть однородными, встречными и срок исполнения по ним должен
наступить (либо они даны до востребования или вообще без указания
срока). Рассмотрим эти условия подробнее.
2. Однородность засчитываемых требований. Признак однородности засчитываемых
требований, на наш взгляд, весьма неоднозначен, поскольку однородность
может толковаться по-разному. Так, однородными являются требования,
которые имеют одинаковый предмет (например, уплату такой-то суммы
денег, передачу такого-то бензина или такой-то муки). Другое понимание
однородности возможно тогда, когда во внимание принимается не только
предмет, но и основание возникновения требования (например, однородными
признаются требования об уплате денег (в частности, провозной платы),
возникшие из договора перевозки, и обязательства по передаче леса
такого-то качества, возникшие из договора поставки).
М.В. Телюкина приводит еще один пример самостоятельной однородности
требований: однородными признаются требования, возникшие из одного
синаллагматического договора (в частности, из договора банковского
счета, по которому каждая из сторон должна уплатить другой стороне
деньги)*(3). Такое понимание однородности, на наш взгляд, полностью
охватывается понятием "предметной однородности".
Буквальный смысл термина "однородность" вполне очевиден:
принадлежность к одному роду. Но можно ли к "роду" отнести
собственно понятие обязательства? Полагаем, что нет - хотя бы потому,
что обязательство может быть как положительным (обязательство дать
что-либо), так и отрицательным (обязательство не делать что-либо).
Понятно, что они не могут быть взаимно зачтены. В данном случае
необходимо делить обязательства на группы (роды), а принадлежность
к этим группам следует квалифицировать как однородность.
Обязательства бывают как договорными, так и внедоговорными (возникшими
из действия в чужом интересе без поручения, деликтов, причинения
убытков, неосновательного обогащения и проч.). Можно ли сказать,
что однородными являются обязательства договорной группы, а также
относящиеся к группе внедоговорных? Пожалуй, да. Такая однородность,
по меньшей мере, очевидна и логически объяснима. Весьма поспешен,
на наш взгляд, вывод М.В. Телюкиной о том, что основание возникновения
обязательства не влияет на характер требований и, следовательно,
на их однородность*(4). Наоборот, именно основание возникновения
обязательства определяет его род. В противном случае просто не остается
надежных критериев для выделения родов обязательств.
Другое дело, что однородность требования (обязательства) не всегда
совпадает с тождественностью (однородностью) предмета требований
(обязательств). Например, требование об уплате денежной суммы, ошибочно
зачисленной на расчетный счет, и требование об уплате денежной суммы,
причитающейся в счет арендной платы, неоднородны. Первое - это требование
внедоговорное, второе - договорное. Однако и то, и другое требование
своим предметом имеют тождественный предмет - деньги.
Иностранные законодательства (особенно романской группы) довольно
подробно отвечают на вопрос о том, что есть необходимая для зачета
однородность требований.
Римские юристы исходили из того, что смысл зачета состоит в устранении
взаимной передачи одних и тех же вещей. Потому оба засчитываемых
долга должны были иметь один и тот же предмет, в качестве которого
выступали, очевидно, только res fun-gibiles*(5). Основание долга
в расчет, как правило, не принималось.
Этот подход был реализован в Гражданском кодексе (ГК) Франции. В
частности, в ст. 1291 ГК Франции сказано, что "зачет может
происходить лишь между двумя долгами, которые одинаково имеют своим
предметом денежную сумму или определенное количество заменимых вещей
одного рода и которые являются одинаково определенными по количеству..."*(6).
Еще более определенные предписания об однородности содержатся в
Своде гражданских узаконений губерний Прибалтийских: "Должник
может предъявить встречное свое требование против воли на то кредитора
только тогда, когда предметы обоих требований однородны..."
(§ 3546); "При определении однородности взаимных требований
не берутся в расчет основания, из которых каждое происходит"
(§ 3547). В соответствии с § 3550 названного Свода "предметы
взаимных требований признаются однородными, когда к зачету представлены
заменимые вещи одинакового с засчитываемыми свойства или еще лучшего;
когда предметы требований принадлежат к одному и тому же виду; наконец,
когда требования имеют целью такие механические действия, которыми
независимо от различия участвующих в них лиц и в том вообще предположении,
что личность не имеет здесь значения, производятся вполне одинаковые
предметы".
Германское гражданское уложение (ГГУ) также придерживается римского
подхода, делая акцент на однородности не столько основания требований,
сколько предмета требования. В частности, § 387 ГГУ открывается
словами: "Если два лица должны взаимно исполнить обязательства,
однородные по предмету...".
Аналогичное предписание содержится в Швейцарском обязательственном
законе 1911 г.: зачет допустим в случае, "если два лица должны
друг другу деньги или выполнение обязательств, по существу своему
однородных" (§ 120).
Российский проект Гражданского уложения принял за образец казуистичную
норму ст. 1291 кодекса Наполеона. Так, в соответствии со ст. 154
книги пятой проекта зачет допускался в обязательствах, по которым
стороны должны были друг другу деньги или иные заменимые вещи одного
рода и качества. Объяснение редакционной комиссии, относящееся к
этой статье, вполне совпадает с подходом римских юристов: при зачете
лишь устраняется необходимость двойной передачи предмета исполнения,
потому необходима однородность предмета засчитываемых обязательств*(7).
В цивилистической литературе господствовало редкое единообразие
в представлениях о том, что такое однородность засчитываемых требований.
Так, профессор И.Н. Трепицын указывал, что "для зачета необходима
однородность предметов или объектов обязательств... При однородности
предметов являются безразличными и источники происхождения обязательств..."*(8)
(курсив наш. - Р.Б., Т.Ф.). Г.Ф. Шершеневич в понятие "однородность
требований" вкладывал значение "однородность содержания
обязательства"*(9), которое, судя по примерам, приводимым автором,
также тяготело к однородности предмета обязательства.
Российский законодатель в ст. 410 ГК РФ не посчитал нужным уточнить,
что подразумевается под однородностью засчитываемых требований,
предоставив решение этой задачи судебной практике. А окружные арбитражные
суды требования, имеющие тождественный предмет, нередко не признают
подходящими для зачета вследствие неоднородности оснований их возникновения.
Например, при рассмотрении одного из дел было установлено, что требование
об уплате покупной цены и требование о возмещении убытков не являются
однородными*(10). В другом случае требование об уплате неустойки
не было признано однородным с требованием о взыскании платы за выполненные
работы*(11). Также неоднородными были названы обязательства уплатить
проценты за пользование чужими денежными средствами и обязательства
выплатить стоимость поставленного товара*(12).
Таким образом, наша судебная практика однозначно тяготеет к тому,
чтобы признавать неоднородными (а следовательно, незачетоспособными)
обязательства, которые возникают из оснований разного рода (т.е.
договорные и недоговорные).
Между тем, как свидетельствуют материалы судебной практики, даже
такое выделение "родов" обязательств не всегда означает
их зачетоспособность. Например, обязательство отгрузить какое-то
количество тонн бензина и обязательство платить арендную плату однородны,
так как они оба возникают из договорных оснований. Однако это не
означает, что они способны к взаимному зачету, поскольку предметы
этих требований - деньги и нефтепродукты - неоднородны.
Суды проводят анализ однородности засчитываемых обязательств по
следующим критериям: однородность основания обязательства и однородность
предмета обязательства. Характерен следующий вывод, сделанный ФАС
Московского округа: "В соответствии со ст. 410 ГК РФ обязательство
прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного
требования, срок которого наступил либо срок которого не указан
или определен моментом востребования. По смыслу указанной нормы
однородность требований предполагает не только тождество родовых
признаков предмета обязательств, но и тождество правовой природы
обязательств, в первую очередь, оснований их возникновения"*(13).
Очевидно, что такое "двухступенчатое" понимание однородности
отвечает задачам теоретической конструкции зачета, однако не совсем
совпадает с подходом большинства современных европейских законодательств,
требующих однородности только по предмету.
Можно утверждать, что "однородное требование", о котором
говорится в ст. 410 ГК РФ, понимается судами как требование, возникшее
из однородного основания и имеющее одинаковый предмет. На наш взгляд,
именно так должна была быть сформулирована трактовка однородности
засчитываемых требований, укоренившаяся в нашей судебной практике.
3. Насколько целесообразно такое понимание "однородности"?
Наиболее важным различием между обязательствами, возникшими из договорного
основания, и обязательствами внедоговорными является относительная
стоимостная неопределенность последних. Это выражается, в основном,
в том, что до констатации сторонами денежного выражения обязательств
(при отсутствии спора) либо до вынесения судом решения возможность
объективной оценки денежного выражения соответствующего внедоговорного
обязательства крайне низка. Именно поэтому, видимо, российские суды
в целом отрицательно относятся к возможности зачета договорного
и внедоговорного требований.
Такое решение основывается на вполне обоснованном мнении о том,
что нельзя зачесть вполне ясное требование, вытекающее из договора,
и требование о возмещении убытков, которое на поверку может оказаться
несуществующим. С этим трудно не согласиться. Но что лежит в основании
этой идеи? Разве представления об однородности обязательств? Очевидно,
нет. Здесь речь идет о том, что обязательства внедоговорные до вынесения
решения суда являются неполноценными, спорными. Любая денежная оценка
обязательства внедоговорного характера будет иметь предварительный
характер. Например, требование о возмещении ущерба имуществу может
оказаться полностью или в части отклоненным по различным причинам
(например, суд может принять во внимание вину самого потерпевшего
в причинении вреда, не усмотреть вины делинквента и т.п.). Требование
о неосновательном обогащении также может быть отклонено судом -
например, вследствие того, что на самом деле обогащение произошло
на законных основаниях, о которых потерпевший мог и не знать. Подобных
примеров можно привести немало. Значит, зачет договорного требования
против требования внедоговорного невозможен не потому, что эти обязательства
неоднородны, а потому, что, как правило, первое имеет бесспорный
характер, а второе, напротив, такого характера не имеет.
Этот дополнительный, необходимый для зачета обязательств критерий
(его можно обозначить как достоверность, бесспорность или наличность
требований) не раз был отмечен в нашей литературе*(14).
Учитывается он и в зарубежных правопорядках. Например, в ГК Франции
сказано, что долги, подлежащие зачету, должны быть "одинаково
определенными по количеству" (ст. 1291). Французские цивилисты
обосновывают это следующим образом: "Зачет невозможен при неисчисленных
долгах, ибо невозможен и сам платеж: еще неизвестно, сколько следует"*(15).
В Гражданском кодексе Квебека содержится аналогичное правило: зачет
осуществляется в отношении долгов, которые являются взаимно определенными
(ст. 1673). В Своде гражданских узаконений губерний Прибалтийских
данная мысль проводилась еще четче: "Требование, представляемое
к зачету, должно быть ясно и бесспорно, или, по крайней мере, определение
оного не должно быть сопряжено с многосложным производством"
(§ 3552).
Таким образом, российская судебная практика восполнила пробел законодателя,
упустившего из текста ст. 410 ГК РФ критерий бесспорности требований,
подлежащих зачету. Однако это было сделано весьма оригинальным способом
- посредством расширенного толкования понятия однородности засчитываемых
обязательств.
Любопытным представляется вопрос о том, являются ли однородными
обязательства об уплате денежных сумм, номинированных в разных валютах.
Рассмотрим два примера: возможность зачета обязательств, номинированных
в рублях и долларах, и возможность зачета обязательств, номинированных
в долларах и евро.
В первом случае возможность зачета связана с особенностью исполнения
того обязательства, которое выражено в иностранной валюте. Если
это обязательство должно быть исполнено в рублях, а валютный номинал
выполняет функцию оговорки об эффективном платеже, то никаких препятствий
для зачета не имеется - перед нами два обычных денежных обязательства.
Единственная особенность зачета в данном случае состоит в том, что
обязательство, выраженное в долларах, должно быть исчислено в рублях
по курсу на день, когда зачет обязательств стал возможен. Однако
если обязательство, выраженное в иностранной валюте, подлежит исполнению
в этой иностранной валюте, то оно не может быть признано однородным
по отношению к обязательству уплатить в рублях. Это связано с тем,
что обязательство, выраженное в иностранной валюте, не является
денежным*(16).
Второй пример следует анализировать по аналогичной методике. Если
валюта номинала и валюта платежа в каждом из обязательств не совпадают
и платежу подлежат рубли, исчисленные по соответствующему курсу,
то такие обязательства вполне могут быть зачтены. Однако если платеж
должен быть произведен в иностранной валюте, то обязательство уплатить
евро и обязательство уплатить доллары однородными признать нельзя.
Зачет в таком случае представляется невозможным.
4. Из проблемы однородности засчитываемых требований вытекает вопрос
о том, могут ли быть признаны два однородными обязательства, имеющие
одинаковый предмет, если одно из них подлежит судебной защите, а
другое - нет. В некоторых законодательствах необходимость этого
свойства (искомости) прямо выражается в законе (см., например, ст.
1291 ГК Франции, ст. 1673 ГК Квебека).
В ГК РФ подобного требования к засчитываемым обязательствам нет.
Поэтому весьма интересно поразмышлять о том, может ли быть зачтено
обычное обязательственное (договорное) требование против требования
из так называемого obligatio naturalis (натурального обязательства)?
Наиболее характерные современные натуральные обязательства - обязательства
из игр и пари - лишь гипотетически могут участвовать в зачете. Но
этого не скажешь об иной разновидности натуральных обязательств,
хотя и тяготеющих к обязательствам из игр, но, строго говоря, таковыми
не являющихся, а именно об обязательствах, возникающих в результате
биржевых спекуляций с фондами или валютными ценностями*(17).
Споры о зачете требований из форвардных сделок были предметами рассмотрения
в кассационных судах. В одном из случаев между двумя профессиональными
участниками рынка ценных бумаг возник спор о взыскании долга, образовавшегося
в результате заключения форвардного контракта. Первоначальная сумма
задолженности одного лица перед другим была впоследствии уменьшена
вследствие состоявшегося зачета. Взыскание оставшейся суммы стало
предметом судебного иска. Суды всех трех инстанций в иске отказали,
указав, что требования, возникающие в результате заключения форвардных
сделок, относятся к требованиям из игр и пари и не подлежат судебной
защите. При этом суд, правда, не дал оценку состоявшемуся зачету.
Судя по всему, сама возможность зачета натурального обязательства
другим обязательством (его характер в постановлении кассационной
инстанции отражен не был, скорее всего, оно также проистекало из
биржевой игры) не вызвала у суда возражений*(18).
Существует несколько вариантов участия натуральных обязательств
в проведении зачета. Во-первых, подлежат зачету два натуральных
обязательства. Во-вторых, в отношении натурального обязательства
может быть сделано заявление о его зачете встречным однородным исковым
требованием. В-третьих, в отношении искового обязательства допустимо
сделать заявление о зачете его требованием из натурального обязательства.
На наш взгляд, для выяснения того, в каком случае зачет натуральных
долгов следует разрешить, необходимо руководствоваться следующим
принципом: зачет не должен ухудшать положение кредитора, т.е. лица,
которому делается заявление о зачете.
Итак, первый вариант - зачет натурального обязательства против натурального
же требования - не вызывает никаких возражений. В результате такого
зачета положение кредитора не может ухудшиться - ведь он (равно
как и лицо, заявившее о зачете) и до зачета не имел права на предъявление
иска и на принудительное получение исполнения по натуральному обязательству*(19).
Вторая ситуация - когда натуральный долг засчитывается против искового
требования (например, долг, возникший из форвардного контракта против
требования арендной платы). На наш взгляд, и здесь зачет вполне
может быть допущен. Кредитор, имеющий натуральное требование к должнику,
вовсе не может быть уверен в том, что должник выполнит это обязательство.
Получая же заявление должника о зачете такого долга, кредитор, безусловно,
окажется в весьма выгодном положении - фактически он компенсировал
свой долг весьма ненадежным натуральным требованием, по которому
он мог и не получить исполнения.
И третья ситуация - зачет искового долга (например, долга за брокерские
услуги) против натурального требования. Безусловно, в этом случае
положение кредитора существенно усложнится - он мог не платить по
форвардному долгу, не рискуя проиграть дело о взыскании этого долга,
при этом он является кредитором по обычному требованию, подлежащему
исковой защите. Очевидно, что в случае допущения зачета его положение
ухудшится. Конечно, он сам может пожелать зачета своего натурального
долга против искового требования - но эта ситуация была рассмотрена
нами в предыдущем абзаце.
Наиболее близко к вопросу о зачете долгов по натуральным требованиям
примыкает проблема зачета обязательств, по которым истек срок давности.
Отечественный законодатель сформулировал соответствующую норму ст.
411 ГК РФ весьма неудачно: "Не допускается зачет требования,
если по заявлению стороны к требованию подлежит применению срок
исковой давности и срок этот истек". Это правило допускает
несколько возможных толкований. В частности, оно может быть понято
следующим образом: зачет просроченного требования против наличного
долга возможен, но лицо, получившее заявление о зачете, должно в
разумный срок заявить о применении давности по засчитываемому требованию.
При этом, если заявление не последует, то зачет будет вполне действителен*(20).
Есть и иное мнение, в частности, С.В. Сарбаш полагает, что требование
с истекшим сроком исковой давности в принципе не может быть предметом
зачета*(21). В российской судебной практике принят последний подход
- требования, по которым истек срок давности, вообще не могут быть
предметом зачета*(22).
Зачет такого требования представляется нам в принципе невозможным
только в том случае, если истечение исковой давности вообще прекращает
субъективное гражданское право. На наш взгляд, в ГК РФ реализован
иной взгляд на исковую давность - истечение давности устраняет лишь
возможность судебной защиты, но само субъективное право продолжает
существовать*(23). Следовательно, зачет такого права против требования
в принципе возможен. При этом, правда, должны быть учтены интересы
кредитора.
Законодателю следовало бы допустить ограниченную возможность представления
указанных требований к зачету. В частности, мы не видим причин,
по которым нельзя было бы провести зачет двух таких требований либо
зачет наличного долга против требования, по которому истек срок
давности (ср. аналогичную ситуацию с зачетом наличного долга требованием
из форвардного контракта, рассмотренную нами ранее). Кажется, даже
пример, приведенный в обзоре ВАС о зачете, не может помешать судебной
практике принять предлагаемый подход. В этом примере речь идет о
зачете наличного долга требованием, по которому истек срок давности,
а не наоборот.
Оговоримся, что в случае подписания сторонами соглашения о зачете
взаимных требований ограничение, установленное в ст. 412 ГК РФ относительно
невозможности зачета рассмотренных требований, действовать не должно
- оно распространяется лишь на зачет, проводимый в одностороннем
порядке.
5. Встречность обязательств. Необходимость этого признака для засчитываемых
обязательств вытекает из самой природы зачета - раз у одного из
контрагентов нет претензии к другому, то и зачета быть не может*(24).
Встречность засчитываемых обязательств может быть описана следующим
образом: требование, направленное в зачет долга, должно быть требованием
самого должника и оно должно быть направлено непосредственно против
кредитора. Очевидность этого положения настолько ясна, что оно,
на наш взгляд, не требует подробных комментариев.
6. Наступление срока исполнения по обязательствам является последним
условием, необходимым для зачета встречных однородных обязательств.
Существуют законодательства, в которых условие о необходимости наступления
срока выдвигается не только для засчитываемого требования, но и
для долга, подлежащего зачету. Например, в ст. 1291 ГК Франции указывается,
что для зачета "оба требования должны подлежать взысканию"*(25).
Определенную сложность в понимание того, что вкладывает российский
законодатель в содержание этого признака, вносят формулировки ст.
410 ГК РФ. Так, Кодекс говорит не о зачете обязательства и требования,
срок которых наступил, а о зачете требования, срок которого наступил.
Из этого может быть сделан следующий вывод: наступление срока исполнения
необходимо только лишь в отношении требования, которое идет в зачет;
само же засчитываемое обязательство к моменту зачета может и не
быть "созревшим" (то есть срок по нему может и не наступить).
Судебная практика, тем не менее, четко придерживается необходимости
выполнения условия о наступлении срока обоих требований для их зачета.
Поэтому в случае, если срок исполнения обязательства, которое идет
в зачет, не наступил, но заявление о зачете все же было сделано,
то такое заявление не имеет правового значения*(26)
Намного более гибким представляется подход, заложенный в § 387 ГГУ.
Германский законодатель установил, что зачет возможен тогда, когда
сторона "сможет потребовать исполнения причитающегося ей обязательства
и исполнить свое". Очевидно, что возможность зачета имеется
у должника не только тогда, когда срок исполнения наступил, но и
тогда, когда закон или договор допускают досрочное исполнение должником
своего обязательства. Безусловно, такой взгляд на зачет может быть
обоснован тем, что зачет - это аналог (замена) исполнения обязательства,
поэтому к нему применимы и правила о возможности (невозможности)
досрочного исполнения.
На наш взгляд, подход российского законодателя тяготеет именно к
германскому варианту решения проблемы наступления срока в засчитываемых
обязательствах. Поэтому важно определить, допускается ли в соответствии
со ст. 315 ГК РФ либо договором сторон досрочное исполнение. Если
да, то для зачета необходимо лишь, чтобы требование, которое было
предъявлено в зачет долга, уже было наличным, т.е. возникшим. Если
же досрочное исполнение невозможно, то для зачета необходимо, чтобы
и засчитываемое обязательство (точнее, долг), и засчитываемое требование
уже подлежали исполнению.
Р.С. Бевзенко,
кандидат юрид. наук
Т.Р. Фахретдинов
"Законодательство", N 10, октябрь 2005 г.
-------------------------------------------------------------------------
*(1) Егоров А.В. Зачет - сделка или результат? // ЭЖ-Юрист. 2000.
N 52.
*(2) См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского
округа от 31 мая 2000 г. N Ф08-1208/2000.
*(3) См.: Телюкина М.В. Прекращение гражданско-правовых обязательств
путем зачета требований // Право и экономика. 2000. N 3.
*(4) Телюкина М.В. Указ. соч.
*(5) Гай приводит следующие примеры compensate - деньги против денег,
пшеница против пшеницы, вино против вина (Gai. Inst. IV, 66). У
Павла есть такой фрагмент: "Зачет допускается вещью того же
рода, а иногда и другого рода: например, если я должен тебе деньги
и ты должен мне деньги или зерно, или иное тому подобное..."
(Paul. Sent. II, V, 3).
*(6) Здесь и далее, если не указано иное, перевод авторов.
*(7) Гражданское уложение. Проект книги пятой (ст. 1-276). Самара,
2003. С. 365. *(8) Трепицын И.Н. Гражданское право губерний Царства
Польского и русское в связи с Проектом гражданского уложения. Общая
часть обязательственного права. Варшава, 1914. С. 312.
*(9) Шершеневич Г.Ф. Учебник гражданского права. М., 1915. Т. 2.
С. 67-68.
*(10) Постановление Федерального арбитражного су да Восточно-Сибирского
округа от 3 февраля 2004 г. N АЗЗ-06480/03-С1-Ф02-56/04-С2.
*(11) Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного
округа от 16 июля 2003 г. N А26-305/03-212. См. также: Постановление
Федерального арбитражного суда Центрального округа от 12 сентября
2002 г. N А23-1188/02Г-16-41.
*(12) Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского
округа от 26 сентября 2000 г. N АЗЗ-4154/00-С1-ФО2-1975/00-С2.
*(13) Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа
от 23 сентября 2004 г. N КГ-А40/8289-04.
*(14) См., напр.: Вавин Н.Г. Зачет обязательств. М., 1914. С. 23
и далее; Тютрюмов И.М. Гражданское право. Юрьев, 1922. С. 275-276.
*(15) Пляниоль М. Курс французского гражданского права. Петроков,
1911. С. 171.
*(16) Обоснование этого вывода весьма простое: единственными деньгами
на территории Российской Федерации является национальная валюта
- рубли и копейки. В обменных (конверсионных) сделках иностранная
валюта выполняет функцию товара, а не денег. См., напр.: Новоселова
П.А. Проценты по денежным обязательствам. М., 1999. С. 49. Это положение
поддерживается и судебной практикой (см. п. 1 постановления Пленумов
Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О
практике применения положения Гражданского кодекса Российской Федерации
о процентах за пользование чужими денежными средствами" //
Вестн. ВАС РФ. 1998. N 11).
*(17) Вопрос о том, являются ли обязательства, возникшие из форвардного
контракта, обязательствами из пари и пари, широко обсуждался в литературе.
Позиция ВАС РФ пока неизменна - высшая судебная инстанция признает
эти обязательства не подлежащими судебной защите.
*(18) Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа
от 29 ноября 2001 г. N КГ-А40/6884-01.
*(19) Похожий пример был приведен и В.М. Хвостовым. В частности,
он называл зачет двух натуральных долгов единственным возможным
случаем применения зачета применительно к obligatio naturalis в
римском праве (см.: Хвостов В.М. Натуральные обязательства по римскому
праву. М., 1898. С. 481).
*(20) Такой подход отстаивается М.В. Телюкиной (см.: Телюкина М.В.
Прекращение гражданско-правовых обязательств зачетом // Право и
экономика. 2000. N 3).
*(21) Сарбаш С.В. Прекращение обязательств зачетом в арбитражной
практике // Хозяйство и право. 2001. N 10. С. 90.
*(22) Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 29 декабря 2001
г. N 65 "Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением
обязательств зачетом встречных однородных требований". П. 10
// Вестн. ВАС РФ. 2003. N 10. Специальное приложение. Ч. 1.
*(23) Об этом свидетельствуют многие нормы ГК РФ, например, ст.
206. Подтверждение нашей позиции может быть обнаружено также и в
ст. 234 ГК РФ. Срок приобретательной давности начинает течь не ранее
истечения срока давности исковой; однако даже после истечения исковой
давности законодатель называет прежнего владельца вещи собственником;
это может свидетельствовать только о том, что у этого лица субъективное
право (право собственности) сохранилось даже после истечения давностного
срока.
*(24) Вавин Н.Г. Указ. соч. С. 12.
*(25) Ср. также: ст. 154 книги пятой проекта Гражданского уложения;
ст. 3546 Свода гражданских узаконений губерний Прибалтийских.
*(26) Информационное письмо Президиума ВАС РФ "Обзор практики
разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом
встречных однородных требований". П. 18.