3. Проблема "бездокументарных ценных бумаг"
Термин "бездокументарные ценные бумаги" (т.е. "бездокументарные
документы") пришел к нам из американского права*(245). Законодательство
ряда развитых стран с начала 80-х гг. предусматривает возможность
выпуска фондовых ценных бумаг "без оформления бумажных носителей".
Пионером "дематериализации" этих видов ценных бумаг в
европейском праве стала Франция, законодательство которой (ст. 94
- II Закона о ценных бумагах в редакции от 30 ноября 1981 г., вступившая
в силу с 3 ноября 1984 г.) прямо закрепило такую возможность применительно
к акциям и облигациям. В Германии Закон о хранении и приобретении
ценных бумаг (в редакции от 11 января 1995 г.) разрешил выпуск "глобальных
сертификатов" взамен эмиссии множества ценных бумаг одного
вида, например облигаций федерального займа*(246). Наиболее широко
"оборотные недокументы" (negotiable non-instruments) используются
в США (в Великобритании к ним относятся более осторожно).
Российское акционерное законодательство, в основном под влиянием
американского права, также разрешило "бездокументарную эмиссию"
акций. Акционерные общества получили возможность не прибегать к
обычной эмиссии, требующей, помимо прочего, расходов по подготовке
специальных бланков акций, а ограничиться записями в реестровых
книгах. К "безналичной" форме выпуска ценных "бумаг"
стало прибегать и государство (эмитировавшее, например, таким образом
ГКО - государственные краткосрочные бескупонные облигации). Закон
о рынке ценных бумаг разрешает выпускать в "бездокументарной
форме" любые эмиссионные ценные бумаги. При этом правовой режим
таких "бумаг", не существующих в физически осязаемой форме,
у нас по-прежнему нередко определяется с помощью традиционных категорий,
рассчитанных на ценную бумагу как документ (вещь). Так, ст. 28 Закона
о рынке ценных бумаг прямо говорит о праве собственности на такие
объекты и о переходе прав на эти "бумаги" как на вещи.
В действительности речь идет о том, что удостоверяемые традиционными
ценными бумагами права при исчезновении (отпадении) "права
на бумагу" по причине отсутствия самой бумаги получают вполне
самостоятельное значение. Разумеется, они остаются правами требования,
а не принимают на себя свойства вещей. Меняется лишь привычный способ
фиксации этих прав (в документе, на бумаге), что ведет к отпадению
надобности в установлении для них специального правового режима,
во всяком случае рассчитанного на наличие документов (вещей), как
в классическом учении о ценных бумагах. Поэтому п. 1 ст. 149 ГК
прямо называет "бездокументарные ценные бумаги" особым
способом фиксации прав.
Конечно, этот новый способ ставит и новые задачи по охране интересов
управомоченных лиц, в том числе при их изменении в силу передачи
(уступки) таких прав, обычно оформляемой теперь в виде трансферта.
В связи с этим закон требует доказательств закрепления или передачи
соответствующих прав в специальном реестре (обычном или компьютерном),
в частности с помощью выдачи свидетельствующего об этом документа,
а также ведения этих записей профессионалами, имеющими специальную
лицензию (п. 2 ст. 142, ст. 149 ГК).
К такого рода действиям могут применяться и некоторые правила о
ценных бумагах (если иное не вытекает из их существа, например из
технических особенностей фиксации права). Ведь они касаются не только
"прав на бумагу", но и "прав из бумаги". Однако
названные способы фиксации прав не могут приравниваться к ценным
бумагам*(247), ибо понятие "бездокументарная ценная бумага"
является условным. Как невозможно создать "бездокументарный
документ", так нельзя быть и "собственником права",
ибо в европейском континентальном правопорядке нельзя установить
вещное право на право требования. Различие юридического режима этих
прав объясняет и различия в статусе собственника (субъекта вещного
права) и кредитора (управомоченного лица), а также в режиме вещи
(ценной бумаги) и права требования*(248).
Необходимо, кроме того, подчеркнуть, что "замена" бумажных
носителей, ведущая к исчезновению классических ценных бумаг, свойственна
лишь правам, удостоверяемым фондовыми ("эмиссионными")
ценными бумагами и лишь постольку, поскольку они носят именной,
а не предъявительский характер. Закон и здравый смысл исключают
возможность создания предъявительских "бездокументарных ценных
бумаг", а выпуск в "бездокументарной форме" ордерных
бумаг хотя и не исключается законом (п. 1 ст. 149 ГК), тем не менее
едва ли может получить широкое распространение. Не случайно такой
возможности не предусматривает даже российский Закон о рынке ценных
бумаг. По этой причине нельзя всерьез воспринимать предложения о
создании, например, "бездокументарного векселя", ибо векселя
не являются "эмиссионными" ценными бумагами*(249). Таким
образом, появление "бездокументарных ценных бумаг" отнюдь
не ведет к "отмиранию" самой этой классической категории
объекта гражданских прав.
[an error occurred while processing the directive]