Клеандров М.И. Экономическое правосудие в России: прошлое, настоящее, будущее

Раздел III. Будущее. Совершенствование механизма экономического правосудия в России

Глава 1. О прогнозировании развития механизма экономического правосудия в России

Определять пути совершенствования организационно-правового механизма экономического правосудия в нашей стране, называть формы, способы и методы такого совершенствования невозможно вне общего прогнозирования развития российского общества, государственных институтов страны. Как отмечалось выше, главным сдерживающим фактором в "заглядывании в будущее" общественных отношений, являющихся предметом настоящего исследования, является отсутствие научно обоснованной методологии эффективного прогнозирования общественных процессов и, в частности, последствий принятия управленческих решений и разного рода законодательных и иных нормативных правовых актов. И выделялся - в авторском понимании  - корень проблемы: отсутствие отрасли науки, которая была бы антиподом такой традиционной науки, как история, а для юридической науки  - зеркальным отражением такой научной специальности, как история государства и права. Иными словами, речь шла о науке, которая должна исследовать, исключительно научными методами, будущее, подобно тому, как историческая наука, используя присущие ей методы, исследует прошлое.
Вместе с тем там же - в контексте - содержалось и своеобразное предостережение, заключающееся в критическом анализе возможностей классической исторической науки и классической науки истории государства и права: присущие этим наукам частнонаучные методы исследований не в состоянии обеспечить объективное сопоставление сегодняшней правовой материи с категориями, положениями, нормами, практикой и т.п. - исторической.
Отсюда можно сделать вывод: наука о будущем - при зеркальном отражении прошлого в настоящем - может быть, по меньшей мере для юристов, дефектна.
Вряд ли кто-то усомнится в том, что для современного законопроектанта важны "жемчужные зерна" прошлого, а равно знание объективных закономерностей прежде всего тех или иных общественных процессов, позволяющих усовершенствовать современные методологии улучшения отдельных аспектов юридической жизнедеятельности, а для этого важно уметь юридические реалии сегодняшнего дня проецировать в прошлое. Что же касается нацеленности законопроектанта на будущее, то здесь необходима не общая прогностика общественных процессов, недостатка в которых нет (в том числе объемных комплексных исследований представителями различных отраслей науки)*(465), а прогнозирование с опорой на общие закономерности развития общества и государства, тех или иных направлений юридической жизнедеятельности. Отрадно, что в последнее время появились исследования, как общего плана*(466), так и в сфере тех или иных отраслей законодательства*(467).
Для настоящей работы таковыми будут выделенные выше три сегмента организационно-правового механизма российского экономического правосудия. Но и без прогноза развития судебной системы России  - в рамках судебной реформы - здесь не обойтись.
В постсоветской России судебная реформа в целом, как система целенаправленных законотворческих, организационных и иных действий и мероприятий, осуществлялась в русле принятой более 10 лет назад Концепции судебной реформы. Однако по форме этот документ нормативным правовым актом не является, и представляет собой систематизированную совокупность взглядов его разработчиков на то, каким должны быть судоустройство и судопроизводство в новой России. И это неудивительно, поскольку разрабатывался он в 1990-1991 гг., когда Россия по многим вопросам находилась в противоречии с так называемым союзным центром.
И первые годы после распада СССР этот документ при реформаторских преобразованиях судебной системы играл не слишком большую роль, и позднее, при обсуждении тех или иных предложений о реформах отдельных сегментов судебной реформы, никогда "козырным" аргументом не служил, и уж тем более сегодня какой-либо практической ценностью не обладает, хотя и недооценивать его созидающей роли не следует.
Тем не менее никакого другого документа о судебной реформе нет. Даже результат деятельности созданной по распоряжению Президента РФ В.В. Путина в ноябре 2000 г. рабочей группы по судебной реформе под руководством Д.Н. Козака не был оформлен в качестве официального нормативного акта, а служил лишь основанием для концептуальной разработки ряда новых и корректировке уже действующих законодательных актов - федеральных и федеральных конституционных, в том числе направленных на реформирование органов судейского сообщества.
Единственным базисным документом, фиксирующим основы механизма российского экономического правосудия и обозначающим вектор реформирования этого механизма, всех трех его составляющих, является Конституция РФ, естественно, с учетом принятых в ее развитие ряда федеральных законов. Важную роль здесь играют и соответствующие позиции Конституционного Суда РФ, сформированные им в процессе рассмотрения конкретных дел. Только по вопросам права на судебную защиту и справедливого судебного разбирательства в 1992-2003 гг. судом принято 38 постановлений и 25 определений*(468). Многие из них имеют прямое отношение к экономическому правосудию.
Таким образом, Конституция РФ, соответствующие законодательные акты и правовые позиции Конституционного Суда РФ (вкупе с соответствующими международными документами) определяют направление реформы механизма отечественного экономического правосудия. Это означает, что любое законопроектирование, направленное на совершенствование механизма российского экономического правосудия как в целом, так и отдельных его звеньев, должно находиться в векторе и в границах векторальной "вилки", определенных Конституцией РФ, соответствующим законодательством и правовыми позициями Конституционного Суда РФ, а любое прогнозирование реформирования механизма российского экономического правосудия, начиная от рекомендаций ученых и заканчивая будущей (быть может) легальной, принятой на законодательном уровне концептуальной программой судебной реформы, будет научно корректным и стратегически выверенным, если будет следовать указанному вектору и находиться в границах "вилки" векторального сектора.
Опираясь на Конституцию РФ, можно сделать вывод: объединение всех трех ветвей судебной власти в единую (и создание, как вариант, на этой основе Высшего Суда РФ) в нашей стране не произойдет.
Исключительно важным, в условиях современного этапа развития Российского общества, является то обстоятельство, что судебную реформу у нас продвигают не только органы государственной власти - в рамках своей компетенции, но и органы судейского сообщества, что означает осознание судейским корпусом потребности в самореформировании. Свою озабоченность ходом развития судебной системы России неоднократно высказывали органы судейского сообщества страны на самом высоком уровне. Так, этот вопрос обсуждался на IV чрезвычайном Всероссийском съезде судей, на котором было принято постановление "О состоянии судебной системы Российской Федерации и перспективах ее развития". Правда, эффективность этого постановления оказалась невелика, ибо оно было принято 4 декабря 1996 г. - а буквально через несколько дней, в конце декабря того же года, был принят Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации", который многие поставленные съездом вопросы снял. Впрочем, определенную роль в понимании законодателем проблем реформирования судебной системы страны и в принятии Закона о судебной системе сыграли соответствующие постановления II (на котором 30 июня 1993 г. было принято постановление "О ходе судебной реформы в Российской Федерации"), III (тоже чрезвычайного) Всероссийских съездов судей.
Однако и после принятия упомянутого закона органы судейского сообщества страны вопрос о судебной реформе в целом и в частности - о структуре судебной системы России и др. - не посчитали решенным. Так, 29 ноября 2000 г. V Всероссийский съезд принял постановление "О ходе судебной реформы в Российской Федерации и перспективах развития судебной системы"; 30 ноября 2004 г. на VI Всероссийском съезде судей обсуждался вопрос "О ходе судебной реформы (итоги и перспективы)", и по его результатам было принято постановление "О состоянии правосудия в Российской Федерации и перспективах его совершенствования". Иные частные вопросы судебной реформы многократно обсуждались на заседаниях Совета судей России и Президиума Совета. Однако поскольку органы судейского сообщества правом законодательной инициативы не обладают, свои решения в законотворческой сфере они вынуждены реализовать через высшие судебные органы страны, что в немалой мере результативность этих инициатив снижает.
Ряд организационных аспектов того вектора, направленного в будущее, который будет определять развитие арбитражно-судебной системы нашей страны, можно увидеть в Федеральной целевой программе "Развитие судебной системы России" на 2002-2006 гг., утвержденной постановлением Правительства РФ от 20 ноября 2001 г. N 805. В качестве целей и задач этой Программы значатся: реализация судебной реформы, повышение эффективности деятельности судебной власти в стране, создание оптимального организационно-правового и материально-технического обеспечения судебной системы в Российской Федерации. В числе ожидаемых результатов ее реализации обозначены: укрепление независимости судей; повышение престижности суда; повышение ответственности судей за осуществление правосудия; повышение профессионального уровня судей, работников аппаратов судов и Судебного департамента при ВС РФ; последовательная реализация конституционных принципов судопроизводства; развитие материально-технической базы судов и Судебного департамента при ВС РФ; обеспечение надлежащего финансирования и материально-технического обеспечения судебной власти; создание эффективной информационно-коммуникативной системы судебной власти. При этом прогнозируется существенное увеличение в период до 2006  г. обращений в арбитражные суды участников предпринимательской и иной экономической деятельности в связи с изменением в материальном процессуальном законодательстве, что и происходит в реалии.
На решение ряда важных проблем, вытекающих из задач, названных в Программе, нацелены организационные мероприятия, закрепленные в ней, с обозначением мер по их законопроектному, финансовому, кадровому, материально-ресурсному и иному обеспечению. Следует отметить, что в немалой мере концептуальную основу данной Программы составили наработки Рабочей группы по вопросам совершенствования законодательства о судебной реформе, сформированной распоряжением Президента РФ от 28 ноября 2000 г. N 534-рп. Рабочая группа прогнозировала развитие судебной системы России до 2006 г., однако уже в 2002  г. стали заметны просчеты в составленных ею концептуальных документах. Как, кстати, и элементарные лакуны в векторах развития арбитражно-судебной системы страны. Что, впрочем, отнюдь не умаляет достоинств Программы, предусматривающей возможность ее коррекции в ходе выполнения.
Следующим документом, прогнозирующим развитие судебной системы арбитражных судов страны, как в судоустроительном, так и в судопроизводственном плане, является АПК РФ 2002 г. и Федеральный закон от 24 июля 2002 г. N 96-ФЗ о введении его в действие. Следует также назвать и ряд иных, сопряженных в той или иной степени с АПК РФ федеральных законов - о третейских судах, о несостоятельности (банкротстве), об адвокатуре и др.
Наконец, важным для прогнозирования развития арбитражного судоустройства и арбитражного судопроизводства России являются положения Федерального конституционного закона от 4 июля 2003 г. N 4-ФКЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный конституционный закон "Об арбитражных судах в Российской Федерации", в котором определен статус апелляционного звена в арбитражно-судебной системе страны в виде самостоятельных судебных органов.
Разумеется, названные программные документы, законодательные акты и законопроекты (а их немало, не говоря уже об узковедомственных и узколокальных по времени исполнения программных актов типа Плана мероприятий по реализации предложений и замечаний, высказанных на совещании председателей арбитражных судов по итогам работы арбитражных судов РФ в 2001 г. не создают цельной картины того, какими будут российские арбитражные судоустройство и судопроизводство и российские арбитражные судьи в будущем - ни в относительно далеком, ни даже до 2006 г. Хотя контуры такого будущего просматриваются.
Исключительно важным представляется реализуемый организационно-правовой механизм достижения конкретных целей и решения конкретных задач, которым закрепление в Федеральной целевой программе "Развитие судебной системы России" на 2002-2006 гг. положений типа: "создание системы гарантий...", "разработка мер государственной поддержки...", "создание механизма обеспечения взаимодействия..." или "обеспечения единства подхода..." посчитать вряд ли возможно. В то же время положения Программы о финансовом обеспечении того или иного блока мероприятий служат убедительной и реальной гарантией их воплощения в жизнь, что в настоящее время убедительно демонстрируется.
К сожалению, реалии сегодняшнего дня свидетельствуют о том, что прогностика - категория не устоявшаяся, методология ее - для юридических нужд - не отработана. Больше того - футурология вообще не свойственна юридическому складу ума. Какая-либо прогностика совсем не в чести у юристов-практиков. К какому-либо планированию - социально-экономическому или иному директивному - юристов-ученых обычно не привлекали. Исключением, пожалуй, чуть ли не единственным, был небезызвестный разд. 3.9 "Правовое и государственное регулирование общественных отношений" комплексной Программы научно-технического прогресса СССР в 1990-2010 гг., разработку которого осуществлял Институт государства и права АН СССР в 1986-1989 гг. Аналогичная программа разрабатывалась и в союзных республиках. Однако какой-либо серьезной методологией разработки "правового" раздела программы юристы, как ученые, так и практики, не владели. Не удавалось экстраполировать сугубо юридические показатели даже на пятилетку; очень смутно высвечивались лакуны отношений, подлежащих законодательному урегулированию; качественно новые способы, методы и формы борьбы с преступностью и многообразными правонарушениями никак не предвосхищались и не определялись. Да и предложения со стороны руководителей судебной системы страны по совершенствованию организационной структуры и совершенствованию деятельности судебных органов в конечном итоге сводились к требованиям дополнительных штатов и финансирования.
Вместе с тем попытка государственного планирования в судебной сфере России предпринималась в 1991 г. Верховный Совет РСФСР 24 октября 1991 г. принял даже постановление "О Концепции судебной реформы в РСФСР". За прошедшие годы многое сделано; общая же официальная, достаточно негативная оценка Концепции судебной реформы и ее выполнению была дана еще в 1997 г. в заключении Совета Федерации по результатам парламентских слушаний "О состоянии борьбы с преступностью и об укреплении правопорядка в Российской Федерации в современных условиях", где было прямо сказано: "Из-за недостаточного финансирования и организационных просчетов, слабой научной обоснованности концептуальных подходов (! - М.К.) судебная реформа до последнего времени осуществлялась крайне неудовлетворительно. В судах наблюдается острая нехватка судейских кадров..."*(469). Столь же нелицеприятная оценка фактически была повторена в заключении Совета Федерации от 24 декабря 1998 г. по результатам парламентских слушаний "О ходе реализации концептуальных положений судебной реформы в Российской Федерации"*(470).
Но, несмотря на довольно уничижительную официальную оценку как Концепции судебной реформы нашей страны (а это серьезный, весьма объемный документ), так и ее реализации, стартовую ситуацию, в которой оказались судебная система России в конце 1991 г., эта Концепция описывает объективно и выпукло. Проецирование состояния судов того времени позволяет контурно высветить проблемную ситуацию развития арбитражно-судебной системы в ближайшие десятилетия и абрисно смоделировать ее состояние, организационное построение и структуру, какими они будут (точнее - могут быть) через, к примеру, 10-20 лет.
Безусловно, ситуация с методологией прогнозирования "правовых" процессов к настоящему времени не изменилась. Больше того, появилась естественная для россиянина идиосинкразия к какому-либо некраткосрочному планированию чего-либо, включая собственную деятельность вообще, как и активное непринятие даже аргументированных планов и программ, разработанных специалистами для иных, неправовых сфер, владеющих методикой и методологией такой работы (хотя и здесь, быть может, вполне уместно выражение Гаврилы Увекова: "Прогнозы бывают трех родов: верные, неверные и научные"). Правда, в самое последнее время эта идиосинкразия, похоже, уменьшается. Но, с другой стороны, становится все ясней, что между тем многие важные государственные институты, не имея долгосрочных ориентиров в своей деятельности, не способны развиваться, а потому, не реализуя свой потенциал, становятся со временем тормозом в развитии общества. Классическими примерами могут служить постановления Правительства РФ от 27 ноября 1995 г. N 1170 "О разработке прогноза и программы социально-экономического развития Российской Федерации на 1996-2000 годы"; прогноза и концепции социального развития Российской Федерации в 1996-2005 гг., (кто его помнит?) Программы социально-экономического развития РФ на среднесрочную перспективу (2003-2008 гг.) и планы действий Правительства РФ по ее реализации по годам, как и - в равной мере - Федеральный закон "О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации". Безусловно, сколь-нибудь длительные, исчисляемые годами прогнозы в экономике, в демографии, в экологии, и в других сферах - в принципе дело рисковое. Еще более прогнозирование рискованно в сфере права, где почти все определяет политическая воля законодателя. Поэтому сделать это можно, по нашему мнению, только с рядом допущений.
Допущение первое. Прогноз носит субъективный и в значительной мере умозрительный характер; правда, на основе сочетания воззрений и ученого, и практика одновременно.
Допущение второе. Предполагается, что направление и динамика развития общественных процессов, начавшихся в конце 1991 - начале 1992  г., сохранятся и впредь, и никаких "революционных" катаклизмов политического характера ни в обществе, ни в государстве не произойдет; то же относится к катастрофам природного и техногенного характера.
Допущение третье. Известно, сколь высока всегда была в России доминанта субъективного фактора в действиях первого лица государства. Предполагается, что любые его указания для судебной системы страны в целом и для системы арбитражных судов не приобретут форс-мажорный характер.
Допущение четвертое. Предполагается, что укрепление экономики России позволит создать соответствующую материальную базу для развития государственных институтов, включая судебные системы. Поэтому реально существующие сегодня и будущие ограничения финансового, кадрового, материально-технического, организационного, информационного свойства в прогнозе носят абстрактный характер и практически игнорируются.
Допущение пятое. Известно, что исследовать фрагмент явления и тем более прогнозировать его развитие изолированно от явления в целом методологически неверно. Следовательно, заведомо некорректно прогнозировать развитие "части" общественных отношений, не имея ясной, научно выверенной модели России XXI в. Но ее нет. И автор данной работы моделирует развитие трехсегментного организационно-правового механизма экономического правосудия России, исходя из собственных представлений в целом о России первых десятилетий XXI в.
За основу в дальнейших рассуждениях берутся:
а) наметившиеся тенденции в динамике "изменяемости" ряда существующих "экономических" отраслей законодательства и права (предпринимательского, гражданского, налогового, финансового, административного, экологического, природоресурсного и некоторых иных материальных, а также процессуальных);
б) наметившиеся тенденции в правоприменительной практике судебных органов и хозяйствующих субъектов в связке с практикой контролирующих хозяйствующие субъекты госорганов;
в) анализ лакун и иных пробельностей в экономическом законодательстве и примитивное умозрительное моделирование действия ряда будущих реальных или гипотетических законодательных актов;
г) здравый смысл;
д) элементарная логика и логические умозаключения;
е) интуиция, предчувствие.
При этом обязательно должны быть приняты во внимание три важнейших в данном случае фактора.
1. Наша страна еще не скоро преодолеет период неустойчивого развития, а это означает, что будут иметь место сбои в финансировании судебной системы, лакунное законодательство, непоследовательность политики кадрового формирования судейского корпуса, неэффективное исполнение судебных актов и т.д. К сожалению, принимаемые сегодня законодательные акты рассчитаны на то, что они будут работать в идеальной среде и исполняться законопослушными россиянами.
В юридической литературе все чаще говорится о необходимости, порожденной угрозами конституционному строю России, проведения правовой реформы, и называются в связи с этим три проблемы, требующие срочного решения: а) качество, современность и последовательность законодательства; б) нестабильность законодательства; в) юридические кадры: юридическая наука как таковая не обеспечена специалистами того уровня, который позволяет решать грандиозную задачу создания новой правовой системы*(471).
2. В России в течение всех последних лет наблюдается стабильный рост дел, рассматриваемых арбитражными судами. И оснований надеяться на стабилизацию в этом вопросе пока не видно. С одной стороны, это свидетельствует о росте доверия населения к отечественному экономическому правосудию, возрождении экономики и т.д. С другой стороны, это порождает необходимость - де-юре - ежегодного увеличения числа судей и соответствующей инфраструктуры, обеспечивающей осуществление правосудия, на 20-25 процентов ежегодно, чего в реалии, безусловно, обеспечено быть не может. Не хватит ни средств, ни помещений, да и вообще это тупиковый способ решения проблемы. Но решать ее надо. В первом приближении - путем внедрения новых судебных технологий, в том числе принципиально новых; постепенного смещения "центра тяжести" в исследовании доказательств по делам и вынесении предварительных суждений на до- и внесудебные стадии разрешения дел, но - под эгидой суда и т.д. Здесь требуются не только серьезная коррекция законодательства, но и - предварительно - масштабные научные исследования и локальные эксперименты.
3. Необходимость имплементации законодательства Совета Европы (в связи с вступлением нашей страны в эту международную организацию) в российское законодательство, судебную и правоприменительную практику. Для арбитражно-судебной системы России это означает появление как бы еще одной, высшей судебной инстанции в достаточно большом диапазоне судопроизводственной деятельности, и порождает необходимость дальнейшей корректировки полномочий и форм организационной структуры высшего арбитражно-судебного органа страны и его судебно-надзорной деятельности (в АПК РФ это уже осуществлено, но в недостаточно выверенной мере).
И при всем том у автора едва хватает смелости заглянуть в выстраиваемых им конструкциях в будущее не дальше 10-15 лет, где-то до 2020  г. Слишком уж изменчива наша жизнь, чересчур много факторов, ныне непредсказуемых, даже - непредставимых, может возникнуть и стать доминирующими в ходе дальнейшего развития арбитражно-судебной системы России. Исключительно велика роль и чрезвычайно сильны последствия случайностей...
Мог ли кто-нибудь летом 1991 г., даже владея всей полнотой возможной тогда информации, предсказать, что будет через пять, тем более через 14 лет в правовой системе России и в стране в целом? Отрицательный ответ очевиден (за исключением гипотетических реципиентов, спорадически воспринимающих информацию непосредственно из будущего, говорят, что есть у нас и такие). В любой момент, хоть завтра, может произойти на первый взгляд не очень важное событие, которое встряхнет всю нашу правовую систему. Например, будет установлен контакт с иноземной цивилизацией (иным разумом). Это сразу станет делом не только астрономов и уфологов, а прежде всего - органов государственного руководства. Потребуется разработка законов и соглашений (национальных и международных), регламентирующих:
а) отношения между людьми, организациями и другими субъектами в рамках одного государства по поводу контактов с представителями той цивилизации;
б) отношения между государствами земного сообщества в сфере контактов с той цивилизацией (ее руководящими (?) органами);
в) отношения между земным сообществом (в лице ООН?) и той цивилизацией;
г) отношения между органами государственной власти России и органами власти (?) той цивилизации напрямую и т.д.
Все это повлечет не только формирование новой отрасли права ("межцивилизационного", "межзвездного"?), но и потребует корректировки в соответствующих отраслях законодательства, в определении статуса и правовых основ деятельности государственных, а значит - судебных органов, и пр.
Элементарный пример: всеми правовыми системами мира предусмотрена уголовная ответственность за убийство. Любой дилетант уверенно скажет, что такое убийство есть преступление. При этом все, и дилетанты в том числе, знают, что уголовное право под таким преступлением, как убийство, понимает исключительно убийство человека (далее подразделяется: одного или группы, взрослого или ребенка либо беременной женщины и пр.). Но, уж конечно, не убийство курицы, таракана, микроба... И не представителя иного разума, который может иметь весьма странную для восприятия нашими органами чувств форму. Наличие или отсутствие разума здесь попросту не учитывается. Если убит земной индивид, хоть и полностью лишенный разума (идиот, например, по психиатрической квалификации), - это убийство. А если убит разумный инопланетянин, даже внешне похожий на человека,  - это не убийство. Ни УК РФ, ни уголовное законодательство любого иного государства, всегда всем понятное, попросту не учитывает фактор иного разума. Однако в этом плане намного более сложными будут отношения, регулируемые гражданским, административным, экономическим, предпринимательским, даже конституционным законодательством. Может столь же неожиданно возникнуть и иной фактор, сегодня абсолютно непредсказуемый.
Безусловно, законодательство в сфере отношений, связанных с иным разумом, у нас должно быть уже разработано и принято. Это так называемое отложенное законодательство, законодательство "на всякий случай", не применяемое до наступления определенного момента. Подобное у нас уже есть - это федеральные законы о военном и о чрезвычайном положении, аналогичные законы есть и во многих других странах. Разумеется, разработка и принятие законодательства, а еще важнее - разработка и заключение международных договоров в сфере возможных контактов с иным разумом - задача намного более сложная, чем традиционное регулирование отношений в условиях военных действий (история дает нам примеры эффективного регулирования отношений в условиях не только военного, но и осадного положения), но тем не менее решать ее надо, иначе - как бы не было поздно...
Еще в 2000 г., в докладе на Всероссийской научной конференции "Российское государство и право на рубеже тысячелетий", академик РАН Б.Н. Топорнин отметил: "Юридическая наука не может играть роль "пожарной команды", вызываемой каждый раз для разрешения критических ситуаций: она должна усилить свою методологическую, прогностическую функцию"*(472). Поэтому и научно обоснованный прогноз развития механизма экономического правосудия России не может не быть методологически выверенным. Издавна известно: верный прогноз какого-либо события или явления в десятки раз дешевле затрат, которые нужно будет понести на устранение последствий неспрогнозированного наступления этих события или явления, что, в свою очередь, равносильно привлечению дополнительных, и немалых, инвестиций в тот сегмент экономики (общественной жизни), который был объектом прогнозирования. Еще Б. Рассел высказывал мысль о том, что цивилизованный человек отличается от дикаря главным образом предусмотрительностью. Не будет ошибкой распространить эту точку зрения на все общество, в том числе на его государственные институты, среди которых судебная власть занимает (точнее, должна занимать) исключительно важное место. Поскольку любой государственный орган не может быть сколь-нибудь продолжительное время статичным по определению, ясно, что обществу необходимо, чтобы он - этот орган - развивался в цивилизованном русле; для общества, где должно доминировать народовластие, это жизненно важно. Целиком и полностью сказанное относится и к российским судам, судебной системе Российской Федерации в целом, и к экономическому ее правосудию - в частности.