Клеандров М.И. Экономическое правосудие в России: прошлое, настоящее, будущее

§ 2. О чрезмерности полномочий квалификационных коллегий судей в Российской Федерации

Действующие в настоящее время на основе Закона об органах судейского сообщества квалификационные коллегии судей в Российской Федерации (ВККС РФ и квалификационные коллегии судей субъектов РФ) являются  - наряду с Всероссийским съездом судей, конференциями судей РФ, Советом судей РФ, советами судей субъектов РФ и общими собраниями судей судов - органами судейского сообщества, формирующимися и действующими в соответствии с федеральным законодательством для выражения интересов судей как носителей судебной власти. На основании п. 3 ст. 3 названного закона деятельность органов судейского сообщества регулируется актами (регламентами, положениями), принимаемыми этими органами. Так, Положение о квалификационных коллегиях судей утверждено ВККС РФ 15 июля 2002 г.
Являются ли органы судейского сообщества в России органами судебной власти? Насколько решения, принимаемые ими (разумеется, в пределах их полномочий и вне судопроизводственной сферы) обязательны для судей и для руководителей судов? По существу, ответов на эти и смежные с ними вопросы нет ни в законодательстве, ни в актах об органах судейского сообщества, ни в специальной, довольно скудной (из-за недолгого времени применения названного закона) литературе, посвященной современному судейскому самоуправлению в нашей стране*(550).
Между тем эти вопросы, возникающие на практике, в силу их значимости для судейского корпуса страны и для осуществления правосудия, рискуют перерасти в серьезную проблему.
Так, в Конституционный Суд РФ в конце 2004 г. поступила жалоба судьи одного из уставных судов субъекта РФ, в которой - с приложением соответствующих подтверждающих документов - излагалась следующая фабула. Судьей уставного суда заявитель стал с ноября 1995 г., до этого работал судьей суда общей юрисдикции этого же субъекта РФ и имел к моменту выхода в отставку стаж работы в должности судьи 23 года. Будучи судьей уставного суда, он сохранял статус федерального судьи в отставке, но до января 2002 г. не получал соответствующего ежемесячного пожизненного содержания. Оно было назначено лишь на основании Постановления ВС РФ от 31 октября 2001 г., в котором разъяснялось, что в случае избрания федерального судьи, находящегося в отставке, имеющего стаж работы судьей более 20 лет, судьей уставного суда его отставка прекращению не подлежит, поскольку указанные должности относятся к должностям судов субъектов РФ, и за судьей сохраняется пожизненное содержание в полном объеме. Однако 24 января 2004 г. ВККС РФ приняла разъяснение, согласно которому отставка судьи прекращается в случае повторного избрания его на должность судьи, на основании чего председатель суда общей юрисдикции субъекта РФ уведомил заявителя о прекращении с 1 октября 2004 г. его отставки судьи и выплаты ежемесячного пожизненного содержания.
В плане рассматриваемой в настоящей работе проблемы возникают вопросы: вправе ли была ВККС РФ давать разъяснение, противоположное позиции Президиума ВС РФ? Не обязана ли была ВККС РФ в соответствующей процессуальной форме поставить перед ВС РФ вопрос об отмене постановления его Президиума от 31 октября 2001 г., если, например, посчитала его противоречащим закону? Означает ли это, что разъяснения ВККС РФ по своей юридической силе более значимы, чем постановления Президиума ВС РФ, поскольку именно первым руководствовался, а второе игнорировал сведущий в юриспруденции правоприменитель - председатель суда общей юрисдикции субъекта РФ?
В некоторых случаях квалификационные коллегии судей, принимая решение об отказе в привлечении судьи к дисциплинарной ответственности, в своем решении указывали: "Сделанные судом касационной инстанции выводы о нарушении судьей при принятии решения норм материального и процессуального права несостоятельны"*(551), т.е. считали себя вправе дать юридически значимую переоценку судебного решения кассационной инстанции, что объясняется, скорее, не "защитой чести мундира", а завышенным мнением о собственной значимости в иерархии судебной власти, но болезнь ли это роста или философия правоприменителя?
Видимо, корень проблемы - в отсутствии ясности, основанной на конкретной норме закона, в вопросе о том, являются ли органы судейского сообщества, и квалификационные коллегии судей в том числе, общественными организациями или же они - государственные органы, в смысле - органы государственной, судебной власти. Доводов как за то, так и за другое много. Например, признать, что органы судейского сообщества  - общественные организации, вряд ли возможно в силу того, что добровольным членство судей в судейском сообществе не является, судьи в него включаются автоматически с принесением присяги и выйти из него, пока они занимают должность судьи, не могут ни при каких обстоятельствах, а добровольность членства в общественной организации, как известно, - краеугольный ее камень. Но и безоговорочно признать их государственными органами невозможно - на основе выборности, именно судьями (за исключением третьей части членов квалификационных коллегий судей - представителей общественности и по одному члену  - представителю Президента РФ) формируются все органы судейского сообщества, кроме общих собраний судей судов, а выборность органов и их руководства ни в какой мере не присуща государственным органам. Таким образом, органы судейского сообщества в России - и не частные, и не публичные корпорации. Президиум Совета судей РФ в постановлении от 12 февраля 1997 г. указал: судейское сообщество - не профессиональное объединение работников, а корпорация носителей государственной (судебной) власти. Можно, конечно, признать, что у судейского самоуправления, а отсюда - у органов судейского сообщества смешанная правовая природа и, соответственно, эксклюзивное правовое положение (типа РАН в научном мире). Однако дело в том, что развиваться, в том числе в плане законодательного обеспечения своих формирования и деятельности, органы судейского сообщества могут лишь при наличии ясной цели своего развития, что невозможно без наличия однозначного ответа на вопрос об их правовой природе, а для этого необходимы серьезные научные исследования. Пока же можно сказать одно: на земном шаре органов судейского сообщества со столь значительным объемом функций государственных органов, как в нашей стране, нет, в том числе в государствах-участниках СНГ, с которыми нас объединяет общее прошлое, в том числе и в сфере законодательства о судейском самоуправлении.
Квалификационные же коллегии судей в России в вопросе осуществления кадровой политики в судейском корпусе занимают среди органов судейского сообщества ключевую роль. Поэтому и подход к ним требует особого внимания.
Что из себя сегодня представляют квалификационные коллегии судей? То, что периодически меняются основы их формирования, - не главное. Будут ли входить в их состав представители юридической общественности в количестве одной трети, будут ли назначаться эти представители (равным образом - если этих представителей в составе квалификационных коллегий судей не будет вовсе, а укомплектованы коллегии будут исключительно судьями, часть или половина которых будут избираться съездами (конференциями судей), а часть - назначаться Советом Федерации или Президентом РФ) - тоже не столь важно. Существенно более значимы содержательная компетенция квалификационных коллегий судей, объем их функций.
И если подойти к этому вопросу критически, то данный объем представляется чрезмерно завышенным. Он включает, причем как для ВККС РФ, так и для квалификационных коллегий судей субъектов РФ, следующие наиболее значимые в плане интересующего нас вопроса функции:
а) функцию отдела кадров (и даже больше) для судей: именно квалификационные коллегии судей в конкурсном режиме отбирают кандидатов и по сути дела дают им "добро" на занятие вакантной должности судьи в конкретном суде, остальное оформление - дело техническое (как говорилось выше, с принятием Закона от 5 апреля 2005 г. N  33-ФЗ эта роль квалификационных коллегий судей перестала быть эксклюзивной, но значимой - осталась); в обычной организации отдел кадров лишь оформляет документы о приеме сотрудника на работу, для судей же квалификационная коллегия более значима, так как она решает, годен ли кандидат быть судьей; проверку же на профпригодность и по другим параметрам проводят названные кадровые службы - так или иначе - в обоих случаях;
б) функцию органов дознания и предварительного следствия: именно квалификационные коллегии судей проводят проверки по жалобам и заявлениям, поступившим к ним в отношении судей, причем по всему кругу обвинений без исключения, и по результатам проведенных проверок составляют "обвинительные заключения" (естественно, при наличии на то оснований);
в) функцию органа судебного следствия: именно квалификационные коллегии судей на своих заседаниях с участием "обвиняемого" судьи и других лиц проверяют, уточняют и подтверждают составленные ими же "обвинительные заключения", исключают из них некоторые эпизоды, корректируют отдельные пункты "обвинения" и т.п., т.е. решают вопрос о привлечении (не привлечении, отказе от привлечения) судьи к ответственности;
г) функцию судебного органа (в просторечии - суда над судьями, выносящего судебный вердикт относительно меры наказания): именно квалификационные коллегии судей выносят решение о применении установленной законом ответственности, в том числе (в качестве крайней меры) о прекращении полномочий судьи по так называемым компрометирующим основаниям.
Неудивительно поэтому, что за четырехлетний срок (до декабря 2004  г., т.е. в период между V и VI съездами судей РФ) ВККС РФ получила 25648 заявлений, обращений и жалоб, что на 10 тыс. больше, чем за предыдущий четырехлетний срок; в региональные же квалификационные коллегии судей поступило 74441 таких обращений.
Важно при этом учесть, что каждая из названных функций квалификационных коллегий судей эксклюзивна - ее не может осуществлять ни один иной государственный или общественный орган, ни одно должностное лицо. Не может ее также осуществлять и любой другой орган судейского сообщества. Практически квалификационные коллегии судей как институт сегодня монополизировали (не сами, разумеется, - такими полномочиями их наделил федеральный законодатель) - для государственных судей, включая арбитражных - функции, которые нельзя монополизировать по определению, как нельзя объединить и отдать в монопольное ведение одному органу, пусть и самому объективному, сформированному на базе самых демократических принципов, функции следствия и суда. Прокуратуру часто критикуют за то, что у нее совмещены функции следствия (справедливости ради следует указать, что в ее ведении осталось относительно мало составов преступлений), надзора за следствием и поддержки обвинения в суде. У квалификационных же коллегий судей совмещение функций более серьезное, но критики такое положение вещей почему-то не вызывает.
Автора данной работы можно попробовать "загнать в угол" вопросом: а что, есть отрицательные примеры совмещения перечисленных функций у квалификационных коллегий судей? Много ли их, и к каким пагубным последствиям таковое совмещение привело? На сегодняшний день таких примеров не знаю. Пагубность нарушения принципа разделения властей сама по себе в доказательствах не нуждается, особенно в нашей стране. Среди почти девяти десятков квалификационных коллегий судей в России может оказаться и та, состав которой не выдержит испытания властью, последствия чего способны дискредитировать институт судейского сообщества. Можно привести и иные аргументы, но достаточно, опираясь на принцип разделения властей и согласившись с утверждением о его распространении и на органы судейского сообщества России, высказать убеждение: объединенные функции квалификационных коллегий судей настало время "развести". Кстати, пример подобного, правда, изначального выделения одной из важных функций есть: квалификационные экзамены у кандидатов в судьи принимают не сами соответствующие квалификационные коллегии судей, а созданные ими и им же подотчетные специальные экзаменационные комиссии (на основании Положения об экзаменационных комиссиях по приему квалификационного экзамена на должность судьи, утвержденного ВККС РФ 15 мая 2002  г.), причем состоящие не только из судей.
Если привлечь российский (советского периода) опыт и учесть опыт зарубежный (прежде всего государств-участников СНГ, поскольку у экономического правосудия этих стран и России в целом и того его сегмента, который закрепляет статус судей, вершащих экономическое правосудие, общие корни), то можно предложить "развод" принадлежащих квалификационным коллегиям судей функций дознания, предварительного следствия, судебного следствия и суда в наиболее оптимальной, по мнению автора данной работы, форме, и (или) "вывод" части этих функций из ведения квалификационных коллегий судей, оставив ключевую функцию функцию отдела кадров для кандидатов в судьи в ведении квалификационных коллегий судей, выполняющих с конца 2001 г. роль конкурсных комиссий и неплохо с этой ролью справляющихся.
Функцию же дознания и предварительного следствия (в переносном, естественно, смысле), осуществляемую квалификационными коллегиями судей (здесь и далее речь идет не о тех функциях квалификационных коллегий судей, которые реализуются при уголовном или административном производстве в отношении судей, а лишь - для "выпуклого" примера - о функции проверки фактов совершения дисциплинарного проступка судьей), причем издавна, с момента их образования еще во времена СССР (в частности, на основании Положения о дисциплинарной ответственности судей, отзыве и досрочном освобождении судей и народных заседателей судов РСФСР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 27 февраля 1990 г., квалификационные коллегии судов разного уровня рассматривали дела о дисциплинарных проступках судей судов соответствующего уровня), следует вывести из ведения квалификационными коллегиями судей. При этом необходимо "развести" функцию проверки сигнала (заявления, жалобы, иных материалов и т.д.) о допущенном судьей проступке - это и есть в данном случае предварительное следствие, и функцию вынесения решения на основе этой проверки - это и есть судебное следствие  - при необходимости, и (или) судебный вердикт (для данного случая). Для этого целесообразно создание на федеральном уровне и в каждом из субъектов РФ под эгидой соответствующей квалификационной коллегии судей (но неподотчетных и неподконтрольных ей) двух структур, состоящих - частично - из судей, частично - из представителей юридической общественности: одну, условно именуемую дисциплинарным судейским комитетом - для проведения проверочных мероприятий относительно сигналов (материалов) о допущенном судьей проступке, и вторую, условно именуемую дисциплинарной судейской комиссией - для вынесения  - на основании заключения дисциплинарного судейского комитета  - решения о применении конкретной санкции.
На практике может возникнуть вопрос: как быть в случае, если у большинства членов будущего дисциплинарного судейского комитета по завершении проверки сигнала (материалов) на конкретного судью сложилось внутреннее убеждение в его виновности (в принципе, здесь может идти речь не только о дисциплинарном проступке, но и о более серьезных вещах, например, о таком труднодоказуемом действии, как взятка), но объективных доказательств для официального признания его виновным недостаточно? Нечто подобное было в уголовном судопроизводстве дореволюционной России: если не доказано, что виновен, и не установлено, что невиновен, значит - оставить под подозрением. Иными словами, если "при недостатке полного доказательства" вины подозреваемого все же были "некоторые улики", свидетельствующие против него, то он или оставлялся в подозрении, или отдавался "под надежное поручительство в хорошем впредь поведении", или должен был дать "присягу для очищения от подозрения". Когда же суд находил, что "по опасности клятвопреступления присяги дать нельзя", то мог "предавать дело воле божией" (ст. 313, т. XV Свода законов 1857 г.).
Для подобных случаев следует, видимо, "развести" категории "меры дисциплинарного воздействия" и "меры дисциплинарной ответственности", и первые ("применять или не применять") передать в компетенцию дисциплинарного судейского комитета, а вторые - в компетенцию дисциплинарного суда. При недоказанности вины судьи, равно - невиновности, в ситуации "оставления его под подозрением", когда у большинства членов дисциплинарного судейского комитета сложилось внутреннее убеждение в виновности судьи, ему, на основании решения этого комитета, направляется конфиденциальное письмо (подобный опыт имеется в Грузии), содержание которого никому, кроме членов комитета и адресата, неизвестно и заведомо никогда не будет известно, но суть которого понятна: мы знаем, что ты виновен, но не смогли это доказать, делай вывод. Для человека с совестью, но случайно оступившегося, такая мера воздействия (не наказания) будет достаточна для того, чтобы впредь не оступаться.
Не менее очевидной представляется и необходимость расширения арсенала мер дисциплинарной ответственности судей. В том числе и потому, что дисциплинарный проступок судьи и дисциплинарный проступок, порядок наложения взысканий за совершение которого установлен в ст. 193 ТК РФ, по правовой процедуре применения наказания за них различаются принципиально - ТК РФ предусматривает применение дисциплинарных взысканий исключительно работодателем, а Закон о статусе судей содержит положение о возможности применения дисциплинарного взыскания третьим по отношению к работнику и работодателю лицом.
Выбор видов дисциплинарного взыскания, которые могут быть наложены на судью (п. 1 ст. 12.1 Закона о статусе судей) невелик: предупреждение и досрочное прекращение полномочий судьи. Однако это, хоть и с натяжкой, можно считать прогрессом - еще недавно сама мысль о возможности какой-либо дисциплинарной ответственности судьи представлялась кощунственной (как может судья, имеющий дисциплинарное наказание, осуществлять правосудие?). Совет судей РФ 4 апреля 1997 г. принял по этому вопросу постановление, в котором говорилось: обсудив поступающие в Совет судей РФ обращения с предложением ввести дисциплинарную ответственность для судей, Совет считает нецелесообразным внесение изменений такого рода в действующее законодательство ввиду его неэффективности. Мотивация такого решения была следующей: практика квалификационных коллегий и региональных Советов судей свидетельствует о том, что органы судейского сообщества рассматривают жалобы на действия и поведение судей и при отсутствии оснований к прекращению полномочий судьи, по обнаружению недостатков в его работе и ненадлежащего поведения реагируют на это путем вынесения неформальных предупреждений, обращают внимание судей и председателей судов на необходимость устранения недостатков в работе. Подобную практику признал правомерной и необходимой Президиум Совета судей РФ (постановление от 12 декабря 1997 г. в отношении Совета судей Ульяновской области). И на этом основании Совет судей РФ постановил: признать нецелесообразным введение дисциплинарной ответственности судей в законодательном порядке.
Примечательно, что такое решение Совет судей РФ принял несмотря на то, что в п. 2 решения Совета по судебной реформе при Президенте РФ от 12 марта 1997 г. N 1 в числе основных задач судебной реформы на ближайшую перспективу названо "восстановление дисциплинарной ответственности судей".
Как бы то ни было, 15 декабря 2001 г. дисциплинарная ответственность судей была законодательно введена и предусматривала два названных выше вида дисциплинарных взысканий. Такое принципиальное законодательное решение полностью соответствует Рекомендации N R (94)12 Комитета министров государствам-членам о независимости, эффективности и роли судей, принятой Комитетом Министров Совета Европы 13 октября 1994 г. на 518-м заседании (в частности, принципу VI "Невыполнение своих обязанностей и дисциплинарные нарушения"); Европейской хартии о статусе судей от 8-10 июля 1998 г. (разд. 5 "Ответственность); Основным принципам независимости судебной власти, принятым VII конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, одобренным 40-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН (резолюция 40/146 от 13 декабря 1985 г.) (в частности, п. 17-20 раздела "Дисциплинарная ответственность, приостановление полномочий и освобождение от должности") и другим международным документам.
Всего в 2002-2003 гг. и в первом полугодии 2004 г. квалификационными коллегиями судей страны за совершение дисциплинарных проступков были досрочно прекращены полномочия 136 судей (включая руководителей судов), за этот же период за совершение дисциплинарных проступков были предупреждены 468 судей (включая руководителей судов)*(552). Наверняка решения, принимаемые во всех этих случаях ВККС РФ, были взвешенными и справедливыми - в рамках возможностей, обусловленных действующим законодательством. Но были ли наложенные его дисциплинарные взыскания адекватны дисциплинарным проступкам?
Вне всякого сомнения, нет, ибо за разные по степени тяжести и вины проступки, различные их отрицательные последствия и ряду иных параметров, налагалось по сути одинаковое наказание, причем если учесть, что прекращение полномочий судьи - крайняя мера воздействия, то, независимо от того, какой именно проступок совершен, судьи получали предупреждение.
Между тем формула дисциплинарного поступка в силу ст. 12.1 Закона о статусе судей дифференцирована - это и нарушение норм самого Закона о статусе судей, и нарушение положений Кодекса судейской этики, а нарушение этических норм - это в принципе не то, что нарушение норм права. Таким образом, проблемными - в плане интересующего нас вопроса - остаются два аспекта дисциплинарной ответственности судей: основания привлечения их к дисциплинарной ответственности и узость диапазона выбора мер дисциплинарного наказания (не говоря уже о более широком понятии мер дисциплинарного воздействия).
В связи со сказанным уместным представляется ознакомление с зарубежным опытом в этой сфере.
В Азербайджане, например, основаниями привлечения судьи к дисциплинарной ответственности являются: грубое нарушение требований законодательства при рассмотрении дел; нарушение судебной этики; грубое нарушение судебной трудовой дисциплины; недостойный поступок, запятнавший звание судьи. За эти проступки Дисциплинарная коллегия Верховного суда Азербайджана может сделать замечание или объявить выговор, в качестве отдельной меры - открыть дисциплинарное производство о досрочном прекращении полномочий судьи.
В Армении основанием дисциплинарной ответственности судей являются: нарушение закона при осуществлении правосудия; нарушение трудовой дисциплины; совершение недостойного судьи поступка; нарушение ст. 14 Закона Армении от 14 июля 1998 г. о статусе судей (определяющей следующие обязанности судьи: при слушании гражданских, хозяйственных, уголовных или административных дел строго руководствоваться законом, обеспечивать защиту прав и свобод, чести и достоинства граждан, закрепленных в Конституции Армении и законах; заботиться о повышении уровня своих профессиональных познаний и качества работы; при исполнении своих обязанностей как в суде, так и во внеслужебных отношениях избегать того, что может повредить авторитету суда и высокому званию судьи, породить сомнение в беспристрастности и объективности судьи; не разглашать тайну совещания и голосования в суде, сведения, полученные во время закрытого судебного следствия как во время пребывания в должности, так и после отставки) и ст.  15 (определяющей отношения судьи и общества: обязывающей судью строго соблюдать нормы этики и морали; запрещающей судье в любой форме публично проявлять неуважительное отношение к закону или конституционному строю Республики Армения, и, в равной мере, запрещающей все действия, которые могут повредить авторитету государства и суда). При этом кассирование или изменение судебного акта само по себе не влечет ответственности судьи, издавшего этот акт (участвующего в его издании), если он при осуществлении правосудия не допустил преднамеренного нарушения закона либо недобросовестности, повлекших существенные последствия.
Право возбуждения дисциплинарной ответственности в отношении судьи имеет министр юстиции, но судью подвергает дисциплинарной ответственности Совет правосудия - конституционный орган, возглавляемый Президентом Армении.
По закону Совет правосудия при рассмотрении вопроса дисциплинарной ответственности может наложить на судью следующие (и это - исчерпывающий перечень) дисциплинарные взыскания: а) выговор; б) строгий выговор. Если же Совет правосудия не сочтет целесообразным применить в отношении судьи меру дисциплинарного взыскания, то он может ограничиться рассмотрением вопроса о прекращении возбужденного дисциплинарного производства.
Из сопоставления ст. 30 со ст. 31 и 32 названного закона следует, что некоторые основания прекращения полномочий судьи (как бы компрометирующего характера) не относятся к влекущим дисциплинарное взыскание судьи. Таким образом, с формальной точки зрения, получается, что прекращение полномочий судьи не является видом дисциплинарной ответственности, если он, в частности: более 10 дней подряд без уважительной причины не являлся на работу; совершил поступок, служащий в соответствии с Кодексом поведения судьи основанием для прекращения полномочий; при осуществлении правосудия допустил грубое нарушение закона; нарушил требования закона об обязательности аполитичности судьи либо об ограничении занятия судей другой деятельностью (кроме научной, преподавательской или творческой). В перечисленных, как и иных (указанных в законе, но не имеющих компрометирующий судью характер) случаях полномочия судьи прекращаются Президентом Республики на основании предложения Совета правосудия, а с ходатайством о прекращении полномочий судьи в Совет правосудия обращается министр юстиции. При этом по вопросу прекращения полномочий судьи по такому основанию, как совершение поступка, являющегося в соответствии с Кодексом поведения судьи основанием для прекращения полномочий, министр юстиции обращается в Совет правосудия только после получения заключения Совета председателей судов.
В Казахстане Конституционным законом от 25 декабря 2000 г. "О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан" в числе оснований дисциплинарной ответственности судей названы: нарушение законности при рассмотрении судебных дел; совершение порочащего проступка, противоречащего судейской этике; грубое нарушение трудовой дисциплины. Кроме того, председатели судов и председатели коллегий судов могут быть привлечены к дисциплинарной ответственности за ненадлежащее исполнение своих должностных обязанностей. Однако отмена или изменение судебного акта сами по себе не влекут ответственности судьи, если при этом не были допущены грубые нарушения закона, на которые указано в судебном акте вышестоящей судебной инстанции.
Право возбуждения дисциплинарного производства принадлежит: Председателю Верховного суда - в отношении любого судьи Республики; председателю областного суда - в отношении председателя коллегии и судьи областного суда, председателя и судьи районного суда.
Республиканская дисциплинарно-квалификационная коллегия рассматривает дисциплинарные дела в отношении председателей коллегий и судей Верховного суда, председателей и председателей коллегий областных судов, а также жалобы на решения областных дисциплинарно-квалификационных коллегий. Областные дисциплинарно-квалификационные коллегии рассматривают дисциплинарные дела в отношении судей областных судов, а также председателей и судей районных судов.
Как установлено ст. 40 названного закона, к судьям могут быть применены следующие виды дисциплинарного взыскания: замечание; выговор; понижение в квалификационном классе; освобождение от должности председателя суда или председателя коллегии за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей; освобождение от должности судьи по основаниям, предусмотренным законом. При этом за каждое нарушение налагается лишь одно дисциплинарное взыскание с учетом характера дисциплинарного проступка, данных о личности судьи и степени его вины.
Дисциплинарно-квалификационная коллегия по дисциплинарному делу в отношении судьи вправе вынести лишь одно из следующих решений: о наложении дисциплинарного взыскания в виде замечания и выговора; о прекращении дисциплинарного производства; о направлении в соответствующие органы (речь, в частности, идет о Высшем судебном совете и Квалификационной коллегии юстиции) или соответствующему должностному лицу представления о понижении судьи в квалификационном классе, освобождении от должности председателя суда или председателя коллегии за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей и о прекращении полномочий судьи; об изменении решения нижестоящей дисциплинарно-квалификационной коллегии либо о его отмене и направлении дела на новое рассмотрение. Это решение, если оно вынесено областной дисциплинарно-квалификационной коллегией, может быть обжаловано судьей, в отношении которого оно вынесено, а также лицом, возбудившим дисциплинарное дело, в Республиканскую дисциплинарно-квалификационную коллегию. Решение Республиканской дисциплинарно-квалификационной коллегии является окончательным и обжалованию не подлежит.
Что касается таких видов дисциплинарного взыскания, как освобождение от должности председателя суда или председателя коллегии за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей либо освобождение от должности судьи за совершение им дисциплинарного поступка (равно за невыполнение требований закона, обязывающего судью при осуществлении своих конституционных обязанностей по отправлению правосудия, а также во внеслужебных отношениях соблюдать требования судейской этики и избегать всего, что могло бы опорочить авторитет, достоинство судьи или вызвать сомнения в его объективности и беспристрастности, соблюдать тайну совещания судей; устанавливающего несовместимость должности судьи с депутатским мандатом, с занятием иной оплачиваемой должности, кроме преподавательской, научной или иной творческой деятельности, осуществлением предпринимательской деятельности, вхождением в состав руководящего органа или наблюдательного совета коммерческой организации; запрещающим судьям состоять в партиях, профессиональных союзах, выступать в поддержку или против какой-либо политической партии), то в соответствии со ст. 34 упомянутого закона решение об освобождении от должности судьи принимается: постановлением Сената Парламента Республики Казахстан - в отношении Председателя, председателей коллегий и судей Верховного суда по представлению Президента Республики Казахстан; указом Президента Республики Казахстан - в отношении председателя, председателей коллегий и судьи областного суда, председателя и судей районного суда. При этом установлено, что освобождение от должности судьи одновременно влечет прекращение полномочий председателя или председателя коллегии соответствующего суда.
В соответствии с законодательством Республики Молдова судья может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за: умышленное нарушение законности при осуществлении правосудия; нарушение трудовой дисциплины; публичные действия политического характера; нарушение положений закона, касающихся несовместимости и запретов в отношении судьи; систематическое или грубое нарушение Кодекса этики судьи. Вместе с тем отмена или изменение судебного решения не влечет ответственности, если судья, который его вынес, не допустил преднамеренного нарушения закона.
Право возбуждения дисциплинарного производства принадлежит: председателю Высшей судебной палаты (в Молдавии это высшая судебная инстанция); председателю Высшего совета магистратуры; любому члену Высшего совета магистратуры через председателя Совета. Вопрос о дисциплинарной ответственности председателя Высшей судебной палаты, его заместителей, судей Высшей судебной палаты, судей, являющихся членами Высшего совета магистратуры, и членов дисциплинарной и квалификационной коллегий решается Высшим советом магистратуры.
Законодательством республики установлено, что дисциплинарная коллегия может принять решение: о наложении дисциплинарного взыскания; об отклонении предложения о наложении взыскания и прекращении дисциплинарного производства; о передаче материалов дисциплинарного производства Высшему совету магистратуры для возбуждения дела о прекращении полномочий судьи. Дисциплинарная коллегия может налагать следующие дисциплинарные взыскания: замечание; выговор; строгий выговор; представление об отстранении от должности судьи. При наложении взыскания учитываются характер дисциплинарного нарушения и его последствия, тяжесть проступка, личность судьи, степень его вины и другие заслуживающие внимания обстоятельства. Дисциплинарная коллегия прекращает дисциплинарное производство ввиду: необоснованности привлечения судьи к дисциплинарной ответственности; истечения шестимесячного срока привлечения к дисциплинарной ответственности, предусмотренного законом; нецелесообразности наложения дисциплинарного взыскания в случаях, когда найдет возможным ограничиться рассмотрением материалов производства в заседании.
На Украине возрождение дисциплинарной ответственности судей в науке рассматривается как важное средство, само по себе уже гарантирующее точное и неукоснительное соблюдение судьями трудового распорядка, правил служебной этики и, как важное условие, способствующее нормальному ходу судебных дел*(553).
В ФРГ профессиональный судья не является чиновником, а состоит в особых публично-правовых служебных отношениях и отношениях верности с федерацией (если он - федеральный судья) или с соответствующей землей (если он - судья суда земли). Германский закон о судьях (§ 26) определяет: "Судья подчиняется служебному надзору, поскольку это не ограничивает его независимости". Закон предписывает учреждение особых судов по дисциплинарным делам судей. К числу дисциплинарных мер, применяемых в ФРГ к судьям, относятся объявление выговора, сокращение оклада или даже увольнение со службы в дисциплинарном порядке. Строгие дисциплинарные взыскания могут налагаться только дисциплинарным судом, который рассматривает также вопросы ограничения независимости судей в результате осуществления определенных мер служебного надзора.
Даже этот незначительный и нерепрезентативный обзор зарубежного законодательного регулирования отношений в сфере дисциплинарной ответственности судей свидетельствует о том, что:
а) основания привлечения судей к дисциплинарной ответственности не ограничиваются сугубо дисциплинарными - с формальной точки зрения - проступками судей, они шире и подчас выходят на сферу осуществления правосудия;
б) выбор мер дисциплинарного воздействия и видов дисциплинарных взысканий, налагаемых на судью, более широк, чем в России, что позволяет применять наказание, более адекватное проступку.
И если не считать российских судей на порядок более безгрешными, чем судьи зарубежные, и не полагать поэтому необходимым курс на свертывание дисциплинарной ответственности судей за отсутствием в ней объективной необходимости, то следует развивать институт дисциплинарной ответственности судей (что отнюдь не означает ее усиление), углублять ее дифференциацию и уточнять основания ее применения. И, разумеется, необходимо создавать соответствующие структуры в рамках судейского сообщества, применяющие эту ответственность (предложения на сей счет изложены выше).
Особую сложность совершенствованию института дисциплинарной ответственности судей придает то обстоятельство, что наличие или отсутствие дисциплинарного взыскания в виде предупреждения, даже непогашенного давностью применения, в основном никак не влияет на карьерный рост судьи. С последним в нашей стране - ввиду ее географических особенностей, неразвитостью рынка рабочей силы, специфическими особенностями рынка жилья, отсутствием серьезных стимулов "к перемене мест" в территориальном смысле и т.п. - дело обстоит неважно. Отсюда и слабый воспитательный эффект применения дисциплинарной ответственности. Разумеется, такая мера ответственности судьи, которую применил, по сообщению Геродота, древнеперсидский царь Камбез, казнивший за взятку судью и велевший покрыть судейское кресло кожей казненного, имела колоссальный воспитательный эффект - в это кресло долгие годы никто не стремился сесть. Однако это уже не дисциплинарная ответственность. Но ведь и предупреждение судьи - тоже, по большому счету, не вид дисциплинарной ответственности, а форма дисциплинарного воздействия. Из самых мягких мер дисциплинарной ответственностью могло быть и порицание судьи. Действенной была бы и такая мера дисциплинарного воздействия, как лишение (полное или частичное) премии судьи, раздельно - входящей и не входящий в его заработную плату.
Но особую сложность представляет проблема привлечения к дисциплинарной (и иной) ответственности судей в случаях совершения ими того или иного проступка (деяния) при осуществлении правосудия. Данная проблема сопряжена с проблемой судейского усмотрения, и ее можно сформулировать следующим образом: если судья при вынесении судебного акта вышел за пределы судейского усмотрения, то подлежит ли он ответственности за сам факт этого выхода? Или, поскольку судья осуществлял правосудие, вопрос о том, вышел ли он при этом за пределы судейского усмотрения, обсуждению не подлежит?