Клеандров М.И. Экономическое правосудие в России: прошлое, настоящее, будущее

Вместо заключения: о целесообразности кодификации федерального законодательства о судах и судьях

Разумеется, совершенствовать законодательство и правоприменительную практику относительно механизма экономического правосудия в нашей стране посредством исправления действующих несовершенных законов и иных актов, принятия новых законов и актов, "выправления" правоприменительной, прежде всего арбитражно-судебной практики, необходимо. Но рано или поздно встает вопрос о необходимости принятия радикальных мер в законопроектной сфере. Видимо, если в одной, более-менее узкой сфере общественных отношений действуют одновременно несколько десятков актов, единой основы не имеющих, совершенствовать законодательство в этой сфере иными методами, кроме кодификации, малоперспективно. А поскольку организационно-правовой механизм экономического правосудия - часть механизма российского правосудия, также состоящего из трех сегментов, и при этом судопроизводственный сегмент этого механизма в определенной мере производен от судоустройственного сегмента и сегмента о статусе судей, есть смысл и основания полагать, что кодификации целесообразно подвергнуть все (или - в основной части) федеральное законодательство, составляющее фундамент названных двух сегментов механизма правосудия.
Если исходить из постулата, согласно которому любое дело делается людьми, то также уверенно можно сказать: именно судья как лицо, наделенное властью непосредственно осуществлять правосудие, является движущей силой судебной власти, основой судебной реформы и центральным звеном судебной системы. Отсюда - законодательство о судах и судьях (в том чисчле и о заседателях) должно быть в основе своей единым, что обеспечит его скоординированность, сбалансированность и синхронность. Нет нужды говорить о том, что в настоящее время это законодательство, состоящее из десятков законодательных и иных актов, в том числе нескольких федеральных конституционных законов, таковым не является и прежде всего в силу отсутствия единого для всей этой совокупности законоположений стержня. Конституция же России в этом смысле может лишь служить базовой основой и ориентиром целей для такого стержня (в смысле - стержневого акта), но отнюдь не призвана его заменить.
К чему привело отсутствие этого стержня, ориентирующего все иные "профильные" законы и законоположения на регулирование "своего" сегмента общественных отношений в едином ключе? К разного рода перекосам, несостыковкам и пр., как по форме, так и по содержанию.
Так, для судей "профильными" законами являются Закон о статусе судей и Закон об органах судейского сообщества (а также законы об арбитражных и о присяжных заседателях и законы о государственной и социальной защите судей). Но нормы о соответствующих "профильных" судьях содержатся в законах о соответствующих судах - конституционном, арбитражных, военных, в двух десятках законов субъектов РФ о конституционных и уставных судах субъектов РФ, а с принятием законов о судах общей юрисдикции и о Верховном Суде РФ - наверняка будут закреплены и в них. Однако "профильные" для судей законы рангом ниже "непрофильных": первые - федеральные, а вторые - федеральные конституционные. То есть в "непрофильных" для судей законах содержатся сегодня положения, рангом более высокие, чем в "профильных", предназначенных именно судьям, законах. Федеральный конституционный закон "О судебной системе в Российской Федерации" 1996 г. - базовый с точки зрения организации и структуры судебной системы и отнюдь не "профильный" для судей - содержит целую главу (вторую из четырех) о судьях, именуемую "Основы статуса судей в Российской Федерации". Да и во всех законах о судах нормы о судьях составляют не отдельные статьи, а целые главы, разделы. Многие "профильные" исключительно для судей законоположения - о наделении кандидатов в судьи полномочиями, приостановлении и прекращении полномочий судьи, привлечении судьи к разного рода ответственности и пр. - содержатся в Законе об органах судейского сообщества (который принят совсем недавно - в 2002 г.!), а отнюдь не в Законе о статусе судей. Само собой разумеется, в различных законах есть повторяющиеся нормы (и не всегда дословно, даже не всегда непротиворечиво), а иногда в повторяющихся - дословно - нормах вкладывается различное смысловое содержание.
Можно отметить и несостыковки иного рода. Вряд ли различиями в целевых предназначениях двух судебных систем - судов общей юрисдикции и арбитражно-судебной - можно объяснить различия в отношениях законодателя к месту надзорной инстанции в судебной системе: в арбитражно-судебной системе надзор осуществляет лишь ВАС РФ (то, что сегодня это не надзор в традиционном понимании, как не обеспечивающий исправление судебной ошибки, допущенной в нижестоящих судебных инстанциях - здесь не суть важно), в системе же судов общей юрисдикции надзор, помимо ВС РФ, осуществляют и суды субъектов РФ.
Вряд ли этими же различиями можно объяснить существенную разницу в правомочиях президиумов судов, за исключением высших - президиумы судов субъектов РФ системы судов общей юрисдикции наделены серьезными процессуальными функциями, тогда как президиумы арбитражных судов субъектов РФ, а равно президиумы арбитражных апелляционных и кассационных судов каких-либо процессуальных функций лишены напрочь, изначально. Но ведь комплектуются президиумы названных судов обеих судебных систем на одинаковых принципах, по сути - из наиболее "продвинутых", самых опытных судей...
И уж очевидно, что названными различиями в юрисдикции двух судебных систем невозможно объяснить принципиальное - теперь - различие в содержании понятия "кассация": в системе судов общей юрисдикции в кассации обжалуется не вступивший в силу судебный акт, а в арбитражных судах, наоборот, вступивший в силу. Такое сущностное различие единого - по идее - и очень важного смыслового понятия не только не способствует единству понятийного аппарата, оно не делает чести и федеральному законодателю, но вполне объяснимо именно отсутствием "стержневого" законодательного акта о судебной власти, где и был бы - единообразно - закреплен необходимый понятийный ряд.
Также очевидно, что названными причинами невозможно объяснить некоторые важные различия в формальных предпочтениях законодателя в цензовых ограничениях кандидатов в судьи различных судебных систем. Так, судьей арбитражного суда субъекта РФ может быть лицо, по возрастному цензу достигшее 25 лет, но судьей суда субъекта РФ системы судов общей юрисдикции может быть лицо не моложе 30 лет (районным судьей - с 25 лет). То обстоятельство, что у арбитражно-судебной системы нет районного звена, не дает оснований законодателю низводить в этом вопросе арбитражный суд субъекта РФ до районного суда системы судов общей юрисдикции и арбитражного судью субъекта РФ до уровня районного судьи системы судов общей юрисдикции. Наоборот, у арбитражного судьи субъекта РФ должен быть не только равный с судьей суда субъекта РФ системы судов общей юрисдикции жизненный опыт, что - в целом - обеспечивается равной продолжительностью прожитого, но и - дополнительно - должны быть знания экономических реалий, что невозможно обрести в чрезмерно юном, объективно незрелом возрасте.
Следует указать и на такой момент: активно ведется, и уже давно, законопроектная работа по созданию системы судов административной юстиции, которая должна стать подсистемой (сродни системе военной юстиции) системы судов общей юрисдикции. Стать самостоятельной - федеральной, уровня арбитражно-судебной, система административной юстиции не в состоянии - без изменения Конституции РФ. Но чтобы система судов административной юстиции, даже в качестве подсистемы системы судов общей юрисдикции стала полнокровной, нужно, по-видимому, перераспределение в ее юрисдикцию части полномочии (в пределах полномочий по разрешению административных споров) из арбитражно-судебной системы. То есть необходима "ломка" сложившейся и хорошо работающей всей арбитражно-судебной системы страны. Между тем очевидно, что специфика административной юстиции, даже в рамках системы судов общей юрисдикции, не столь уж велика, во всяком случае, она существенно меньше, чем специфика в гражданской и уголовной юрисдикций, осуществляемой одновременно судами - всеми без исключения - общей юрисдикции. Другими словами, разделение системы судов общей юрисдикции по всей вертикали на две системы - уголовной и гражданской юрисдикций - в качестве подсистем представляется более логичным и естественным (и предпочтительным), чем выделение и статутное оформление системы судов административной юстиции, хотя, если необходимо, обе судоустройственные реформы предпочтительнее вести одновременно. Проблема, могущая с созданием раздельных систем уголовной и гражданской юрисдикций возникнуть относительно малокомплектных районных судов, решаема путем создания межрайонных судов, что позволит, кстати, решить и ряд задач чисто уголовно-процессуального характера.
Общее направление развития звенности системы судов общей юрисдикции пока не ясно - именно по причине отсутствия стержневого - для судов и судей - направляющего это развитие акта. Но, по всей видимости, система судов общей юрисдикции в своем развитии в ближайшее время обретет промежуточное - между звеном суда субъекта РФ и Верховным Судом РФ - звено, а в идеале бы и два звена, по аналогии с арбитражно-судебной системой, где такими промежуточными звеньями являются апелляционный (их 20) и кассационный (их 10) арбитражные суды. Таким образом, можно говорить о том, что будут созданы - на основе сущностного единства всей судебной системы страны - судебные округа. Сколько их будет - 10 или 20 - не важно. И именно к ним названным стержневым актом можно будет "привязать" также новое, которое следует создать - промежуточное - звено системы органов судейского сообщества страны. Сегодня эта система - двухзвенная: есть звено уровня субъекта РФ и есть органы судейского сообщества (Совет судей РФ и Высшая квалификационная коллегия судей - ВККС - России) федерального уровня, при этом высшим органом судейского сообщества страны является Всероссийский съезд судей.
Отсутствие промежуточного звена этой системы приводит к тому, что федеральное звено, прежде всего ВККС, вынуждено брать на себя чрезмерный объем полномочий. ВККС, в частности, работает и в отношении всех судей ВАС РФ и ВС РФ, и всех арбитражных апелляционных и кассационных судов, и тех мировых судей и судей районных, областных и пр. судов, в субъекте РФ которых не создана или по каким-либо причинам не действует своя квалификационная коллегия судей, кроме того она осуществляет целый ряд своих - исключительных - функций, и пр. Навскидку можно предположить, что объем работы ВККС больше, чем совокупный объем работы всех остальных более чем 80 квалификационных коллегий судей субъектов РФ. Так, работавшая в октябре 2005 г. на выездном заседании во Владивостоке ВККС за пять дней: дала рекомендации более 50 кандидатам в судьи, в том числе - ряду председателей судов; провела аттестацию и присвоила различные квалификационные классы 170 судьям и руководителям судов; рассмотрела и удовлетворила заявления ряда военных судей о рекомендации на продление срока военной службы, а также о прекращении полномочий в связи с увольнением с военной службы по достижению предельного возраста пребывания на службе; приняла решение о представлении к награждению государственными наградами и почетными званиями ряда судей и руководителей судов; работала по совершенствованию некоторых нормативных актов, в частности - Положения о квалификационных коллегиях судей, и т.д. Так что промежуточное звено в системе органов судейского сообщества России просто необходимо.
Видимо, разгрузить квалификационные коллегии судей следует и с точки зрения их содержательной компетенции. Сегодня квалификационная коллегия судей (обеих уровней), работающая исключительно на общественных началах, как отмечалось выше, одновременно:
а) отдел кадров для судей;
б) орган дознания и предварительного следствия: проверяет жалобы и представления на судей и пр.;
в) суд над судьями - на основе проведенной ею же проверки принимает решение о наказании судьи, вплоть до прекращения его полномочий.
Как минимум, последнюю функцию желательно у квалификационных коллегий судей изъять и для ее реализации по всей вертикали органов судейского сообщества создать дисциплинарную коллегию (дисциплинарный комитет) судей, избираемую так же, как и иные органы судейского сообщества, Всероссийским съездом судей и сооответствующими региональными конференциями судей: важно, чтобы квалификационная и дисциплинарная коллегия (дисциплинарный комитет) судей не соподчинялись друг другу - ни по горизонтали, ни по вертикали.
Видимо, есть смысл и на юридическую природу органов судейского сообщества страны взглянуть по-иному. Сегодня они - орган государственный с элементами общественной организации (в этом есть сходство с РАН): членство в нем судей отнюдь не добровольное, своего устава нет и пр.; законом же они наделены серьезными властными полномочиями. Превращение их в общественную организацию (в частности - посредством принятия соответствующего устава, установления порядка подачи судьей, при принесении им присяги, одновременно заявления о вхождении в эту организацию и т.д.) с сохранением за ними нынешних государственно-властных полномочий, позволит решить немало проблем, в числе которых - вхождение в Международную ассоциацию судей.
Как предлагалось выше, целесообразно изменить подход и к месту и роли мировой юстиции в системе судебной власти, сменить взгляд на правовую природу мировой юстиции. Можно утверждать, что основная, главная задача мирового судьи - осуществлять на своем судебном участке любое "малое" (можно так выразиться - понятно, о чем речь) правосудие. Сегодня каждый мировой судья универсален, он осуществляет на своем судебном участке "малое" - в соответствии со своей компетенцией - и уголовное, и гражданское, и административное правосудие. Есть смысл возложить на него также и осуществление "малого" (с ограничительным порогом) экономического правосудия - нет сомнений, что многие "малые" предприниматели, дислоцирующиеся в отдаленных от областных центров местностях, попросту не обращаются за защитой своих прав и законных интересов в случае их нарушения либо оспаривания. А таких оснований к обращению, в первую голову - при нарушениях со стороны налоговых органов, и сейчас много, и будет, как известно, с 2006 г. еще больше. Естественно, реализация этой идеи потребует основательной корректировки законодательства, и, кроме того, необходимо будет разгрузить мировых судей посредством: а) передачи части дел, входящих сегодня в их компетенцию, в юрисдикцию районных судов; б) уменьшения - разумеется, не повсеместно - судебных участков. Но после передачи "малых" экономических споров в мировую юстицию она станет полноценной, без серьезного исключения, как сегодня - относительно экономического правосудия - именно мировой юстицией.
Все названные выше предложения о совершенствовании законодательства о судах и судьях могут быть реализованы вариантно, или:
а) путем, хотя и достаточно радикального, но концептуально системного изменения многих действующих законодательных актов и принятием новых законов, но это все-таки метод "латания дыр";
б) кодификацией всего законодательства о судах и судьях, т.е. посредством разработки и принятия единого, стержневого кодифицированного законодательного акта, отличающегося от законов обычного вида наличием общей и особенной (первой и второй и т.д.) частей, и это метод "раз и навсегда".
Структура акта понятна: в общей (первой) части необходимо закрепить принципиальные, базовые положения - общие для всех судов (может быть, включая третейские) и всех судей (в том числе судебных заседателей), объединенных в органы судейского сообщества, а в особенной (второй) части - предметные положения о судах и судьях каждой судебной системы и конституционно-уставной ветви судебной власти, системы (пока) не составляющей, в разрезе каждого уровня звенности всех ветвей судебной власти. Весьма желательно этот акт иметь рангом федерального конституционного закона и в форме, позволяющей его рассматривать в качестве ориентира развития всех составляющих судебную власть, в том числе предусматривающим создание в определенном - недалеком - будущем патентного суда (как моносуда либо в качестве двузвенной системы судов), ювенальной юстиции, спортивных судов (в качестве государственных, но и третейских тоже) и т.д., что придаст ему, этому акту, свойства концептуального документа по дальнейшему, в едином ключе, продвижению судебной реформы в нашей стране.