История нотариата

Глава шестая
Церковный нотариат

В то время как в области светской правовой жизни развивается учреждение табеллионата и получает с течением веков со стороны законодательства организацию и нормы для своей деятельности, в области христианской церкви возникает тождественное учреждение - нотариат. Имея своим прототипом формы светского нотариата, развитие церковного идет быстрее и гораздо ранее достигает нормальной организации. С признанием христианства господствующим вероисповеданием империи церковь заимствует от нее бюрократическое устройство. He только в патриархатах, но и в епископиях являются канцелярии, организованные по образцу кесарских*(420); служебный персонал их называется также notarii, а представитель primicerius notariorum; здесь также ведутся матрикулы. Иерархическое положение нотариусов и их представителя столь же высоко в церковной сфере, как императорских в светской. Из патриаршей канцелярии вступали на епископские кафедры, иногда же избирались и в папы. Подобно кесарской канцелярии, усвоившей себе со времен императора Валентиниана особый шрифт для документов, в папской также устанавливается особый ей принадлежащий способ письма*(421). Организовав нотариат как учреждение, служащее исключительно нуждам и потребностям церковного управления, церковь выводит его в область светской жизни, назначает нотариусов для мирян, для дел и отношений, не имеющих никакой связи с церковной сферой*(422), нотариусов, конкурировавших с табеллионами и scribae publici варварского периода. Наконец, созданный ею светский нотариат возводится на степень должности, получающей авторизацию от верховной власти церкви и впервые здесь является название notarii publici. В то время как в светской области нотариат окончательно устанавливается в качестве должности, авторизируемой верховною властью государства, лишь в половине XI века, в церковной сфере это совершилось в половине VIII в. и таким образом церковный нотариат на три века опередил развитие светского*(423). В назначении нотариусов для мирян и возведении этого учреждения на степень должности, церковный нотариат является воздействующим на развитие нотариального института вообще, вступает в его историю и имеет в ней свои страницы.
Когда впервые является церковный нотариат?
Некоторые из историографов западной церкви ведут начало его от евангелистов, на которых смотрят как на первых представителей нотариального института*(424). По преданию почти общепринятому Климент, епископ римский, назначил по одному нотариусу для каждого из семи округов, на которые был разделен Рим, для ведения актов о мучениках. Это предание вносит Бароний на страницы своей летописи (ad ann. 98. n. 3) и рассказывает далее, что св. Фабиан к нотариусам семи округов присоединяет семь поддиаконов в качестве помощников. Но здесь многое подлежит сомнению. Евсевий в своей истории*(425) замечает, что обыкновение вести акты о мучениках возникло вследствие злоупотреблений еретиков, которые не только бесчестили истинных мучеников ложными рассказами о них, но и старались ввести в церковь своих лжемучеников. Во времена Климента этих злоупотреблений совсем не видно, а если и допустить, что они существовали, то вовсе не в таком размере, чтобы явилась необходимость в учреждении особых органов для ведения acta martyrum. Далее, ни у кого из итальянских историков первых веков христианства нет и помину об acta martyrum римской церкви*(426). Обычай вести их, по свидетельству Брюне, возник не в римской церкви а на Востоке, хотя и усвоен впоследствии римскою*(427). Если в конце IV века acta martyrum присылались в Рим для внесения в церковные регистры, то из обычая, наблюдаемого в IV веке, еще не следует, что он был и в первом*(428).
Может быть, церковные нотариусы существовали и во время св. Климента, но нельзя допустить, чтобы цель этого учреждения состояла единственно в ведении актов о мучениках ради охранения чистоты церковного предания от еретической примеси. Мы говорили в первой главе об обычае римлян держать при себе домашних секретарей. Этому обычаю могли следовать и епископы; для дел христианской общины не менее нужны были писцы, чем где-либо. Таким образом появление нотариата в церкви можно объяснить себе просто этим обыкновением*(429), не прибегая к предположениям о злоупотреблениях еретиков относительно acta sanctorum, о которых нет и помину в эпоху Климента и его преемников. Как бы то ни было, в римской ли церкви явился первоначально нотариат, или в другой какой-либо стране Востока или Запада, следы его слишком ясны в конце второго и в начале третьего века, как это видно из сочинений Тертуллиана*(430) и Киприана*(431). Нотариусы присутствуют при епископах во время бесед с народом, которые и записываются ими стенографически. В эпоху гонений они тем же способом записывают все, что говорили мученики и исповедники веры перед своими судьями, и передают это в назидание верующим. Благодаря стенографии церковь получила от них богатый материал для своей истории в первые века. Во время Блаженного Августина мы встречаем ту же стенографическую запись епископских бесед и совещаний с народом. В его письмах (например в письме 212) можно встретить до мельчайших подробностей все предложения, которые он делал народу, различные возгласы, которыми последний отвечал ему, и сколько раз повторялся один и тот же возглас. Как видно из этого же письма, Августин предостерегает народ в следующих словах: церковные <нотариусы записывают все, что мы говорим и все, что вы говорите; ни моя речь, ни ваши восклицания не пропадут бесследно, ибо вносятся в церковные акты*(432). В эпоху первых вселенских соборов церковный нотариат является учреждением вполне организованным с иерархическим расчленением и ясно обозначившимися принадлежностями и формами своей деятельности.
В нотариусы избирались люди не только специально знакомые с стенографическим искусством,- strenui in notis, но и отличавшиеся особенными нравственными качествами и образованием. Насколько высоко было их положение в церковной иерархии, видно из того, что из среды их, как было сказано выше, избирались не только в епископы, но и в папы. Так, Юлиан нотариус эфеской церкви был выбран в епископы, как видно из актов халкедонского собора, а Лев, нотариус латеранской церкви, в папы. Число нотариусов при каждой церкви не было ограничено и, вероятно, в первые века христианства, при несложности церковных дел и отношений, не могло быть значительно. По преданию Климент ограничился лишь семью нотариусами для всей церкви, а Фабиан присоединяет к ним еще семь помощников. При папе Сильвестре в начале IV века в одном Риме их было четырнадцать, не считая помощников. В пятом веке число их возросло в значительной степени. Папа Григорий великий (+ 604) имел уже столько нотариусов, что рассылал их по разным странам в Сардинию, Сицилию, Африку и т. д.*(433). Впоследствии императоры Востока и Запада стараются ограничить число церковных нотариусов*(434). В средние века, благодаря иммунитетам и другим обстоятельствам, число их было весьма значительно, а при папе Сиксте V (1585) одних протонотариусов было двадцать два*(435).
Нотариусы состояли не только в папских, патриарших и епископских канцеляриях, но и при аббатах и других низших церковных властях. Находившиеся в пределах известной церкви, распределенные между представителями ее администрации, все они образовывали из себя корпорацию. Корпоративное устройство церковных нотариусов в Эпоху вселенских соборов не подлежит никакому сомнению, так как представители их, primicerii и secundicerii, участвуют в деяниях соборов. Еще в актах эфеского собора 431 года мы встречаемся с представительством нотариата, с primicerius notariorum: Petrus presbyter Alexandrinus et notariorum primicerius*(436). В актах халкедонского coбора 451 года мы читаем: Aetius archidiaconus ecclesiae regnantis Constantinopoleos novae Romae et primicerius notariorum dixit: completum est*(437). Из актов Константинопольского собора усматривается, что в числе присутствовавших на нем был из Рима Minas lectorarius et secundicerius notariorum apostolicae sedis antiquae Romae*(438). Primicerii и secundicerii мы встречаем и на документах по договорам церквей и монастырей*(439). В восточной церкви они принадлежали исключительно к клиру; это были или пресвитеры или дьяконы, а иногда и архидьяконы, на западе же, как видно из сочинений Григория, представители нотариальных корпораций избирались из светских людей*(440). Подробности корпоративного устройства нотариусов церкви неизвестны.
Выше в главе четвертой было замечено, что табулярии, на обязанности которых лежало наблюдение за городскими архивами, принимали участие в составлении документов вместо табеллионов. Аналогичное с этим явление усматривается в истории церковного нотариата. В римской церкви для хранения документов существовал особый разряд должностных лиц scriniarii*(441). Подобно табуляриям они совершают документы вместо нотариусов и окончательно сливаются с ними в начале XIII века. В VIII веке мы встречаем во всех почти папских документах подпись scriniarius*(442). Из актов IX и X веков видно, что скриниариусы официально исполняют должность нотариусов, вследствие чего в подписях на документах называют себя scriniarius et notarius; так, например, в булле папы Иоанна XII на имя аббата Льва 958 года: scriptum per manus Leonis scriniarii et notarii sanctae summae Sedis apostolicae и пр.*(443). Иногда вместо notarius они подписывались scriniarius et tabellio. Так в купчей от Марка архипресвитера 936 года мы читаем: quam scribere rogavimus Leonem scriniarium et tabellionem urbis Romae... и ниже: ego Leo scriniarius et tabellio urbis Romae complevi et absolvi*(444). В XIII веке они уже перестают занимать должность архивариусов и выступают только в качестве нотариусов. Это явствует прежде всего из текста и обряда присяги, даваемой ими при вступлении в должность: <chartas publicas nisi ex utriusque partis consensu non faciam. Et si forte ad manus meas instrumentum falsum devenerit, nisi exinde periculum mihi immineat, cancellabo>. Тогда папа вручает новопоставленному перо с словами: <ассiре potestatem condendi chartas publicas secundum leges et bonos mores>*(445).
Мы должны определить теперь круг деятельности церковных нотариусов, как назначаемых для потребностей церковной администрации, так и для мирян.
Обязанности первых состояли в следующем: 1) они должны были присутствовать при епископах во время их бесед и совещаний с народом и записывать стенографически как те, так и другие*(446). Иоанн дьякон в жизнеописании Св. Григория замечает, что Емельян нотариус excepit cum sociis quadraginta homilias evangelii, произнесенных этим папою.
2) Они составляли акты по делам церкви, как например об избрании епископов, акты и документы по сношению о делах веры или церковной дисциплины, соборов и т.п. Во время соборных заседаний они стенографически записывали все прения и по окончании предоставляли каждому участвовавшему в них перечитать то, что за ним было записано; акт подписывался всеми, чьи слова или действия были занесены в него. В доказательство можно указать на акты Карфагенского собора и прений Августина с Максимином епископом арианским*(447). И в тех и других в конце речи диспутантов находится подпись каждого из них: ego N. N. recognovi. В эпоху борьбы соборов с ересями, стороны не доверяя одна другой, каждая приводила в заседание своих нотариусов. Палладий в деяниях Аквилейского собора говорит: veniant ex utraque parte exceptores*(448). Кроме того каждый епископ обыкновенно приводил своих нотариусов и поручал им составление актов. Так Диоскор прибыл на Халкедонский собор с двумя нотариусами: duos solum habeo notarios, говорил он*(449). Когда на том же соборе высказывались жалобы на искажение актов собора Эфесского, то он заметил: каждый из епископов записывал через своих нотариусов; мои писали мое, нотариусы благочестивейшего епископа Ювенала записывали его слова... Было много нотариусов и других высокоуважаемых епископов, которые также записывали*(450). Однообразие актов, составленных различными нотариусами, ручалось вполне за верность записи. В случае разноречий обращались обыкновенно к свидетельству присутствовавших на соборе. Иногда избирались судьи, называвшиеся auditores. Так Палладий на Аквилейском соборе говорит: supra, date auditores. Это были светские лица и главным образом из императорских нотариусов. На Карфагенском соборе, например, судьею был избран Марцеллин vir clarissimus, tribunus et notarius. Ha Халкедонском была назначены императором целая комиссия судей из восемнадцати лиц, семь первых членов которой назывались gloriosisimi judices и остальные одиннадцать - amplissimus senatus*(451). Бывали случаи, что на соборе вместе с церковными нотариусами присутствовали для составления актов нотариусы императорской канцелярии. Так на Халкедонском соборе - два императорских нотариуса, Веронициан и Константин составляли акты. В самом деле, трудно было найти нотариусов, которых бы не подозревала та или другая сторона. Все собрание разделялось на две крайне враждебные партии: Диоскора и Евтихия. Диоскор вместе с патриархом антиохийским и иерусалимским составили акт решения Эфесского собора, по которому Евтихий был оправдан и осужден Св. Флавиан, умерший посреди мучений, коим был подвергнут по приказанию трех патриархов. Другие епископы, не принимавшие участия в преступлении Эфесского собора, объявили себя против Диоскора; они жаловались, что его нотариусы захватили все записанное их нотариусами, насильственно вырвали у них тетради, а монахи, приверженцы Евтихия, вместе с солдатами заставляли их дать свои подписи на чистой бумаге, на которой впоследствии написали то, что им хотелось*(452). При чтении актов собора Эфесского все присутствовавшие епископы воскликнули: мы этого не говорили! (ista non diximus)*(453). Чтобы предупредить беспорядки и на Халкедонском соборе были приглашены императорские нотариусы и учреждена комиссия для наблюдения за правильным составлением актов.
Иногда для надзора за нотариусами командировались от собора епископы, опытные в нотариальных знаках. Они избирались обеими сторонами и назывались custodes. Это было на Карфагенском соборе. Все написанное под наблюдением их не допускало против себя никаких возражений. Так, когда епископ Петилион хотел возражать против некоторых актов этого собора, то императорский комиссар не допустил его до этого*(454).
Кроме составления актов соборов на обязанности церковных нотариусов было чтение во время заседаний всякого рода документов*(455).
Большею частью эта обязанность возлагалась на нотариусов высшего ранга, на primicerii. Ha Ефесском соборе Петр, присвитер Александрийский, primicerius notariorum, объявив о причине созвания собора, просил дозволить ему прочесть послание императора и сам читал его; он читал также символ веры и послание папы на греческом языке, которые Сериций, нотариус римской церкви, (Sericius Sanctae Catholicae eccelesiae urbis Romae notarius) читал на латинском. Частные сообщения всякого рода были читаны простыми нотариусами*(456). На Халкедонском соборе императорские нотариусы, Веронициан и Константин, читали все акты и документы в продолжении процесса Диоскора. Но когда он был окончен и собор перешел к вопросам веры, Аэций, архидиакон константинопольской церкви и primicerius notariorum, читал акты и документы во все продолжение заседаний.
Нотариусы командировались от собора для объявления его постановлений. Так, когда Халкедонский собор постановил предать суду Диоскора, то для объявления ему об этом был послан нотариус Гимерий*(457).
3. Церковные нотариусы обязаны были составлять акты отпущения рабов на волю, совершавшегося в церкви. В начале средних веков обязанность эта лежала исключительно на primicerii; в случае спора о подлинности акта дело разрешалось присягою свидетелей и нотариуса*(458). Кроме того они писали контракты, заключаемые епископами от имени церкви, а равно и представителями разных церковных учреждений, монастырей, страноприимных домов и т. п. от имени этих последних. При подписании контрактов епископом primicerius обязан был подавать ему перо*(459).
4. Некоторые документы, как например дарственные в пользу церкви и т. п., для сообщения им публичного значения церковные нотариусы должны были представлять в судебные учреждения и участвовать при внесении их в протокол в качестве представителей церкви. В числе равенских документов сохранились gesta равенской курии относительно одной дарственной, где представителем церкви является нотариус Bonus*(460). Впрочем эту обязанность они разделяли с defensores ecclesiae, как видно из других актов.
Мы должны сказать несколько слов о формальной стороне документов, выходивших из рук церковных нотариусов. Акты писались в той же форме gesta, которая употреблялась и в светских судах, т. е. подробнейшего изложения всего происходившего на соборе. В документах по сношениям церковных властей между собою в начале означалось имя лица, от которого он исходил (NN episcopus abbati NN или clericis ecclesiae NN), после чего непосредственно следовало изложение содержания и в конце стояло имя нотариуса, писавшего документ (scriptum иногда datum per manus NN notarii) и время написания его с указанием на царствующего императора, год, индикт и календы*(461). В документах по контрактам церковных властей встречается в конце другая формула: quam praeceptionis nostrae paginam NN notario sanctae NN ecclesiae scribendam dictavimus et nos propria manu subscripsimus, после чего следует подпись епископа в формуле+legimus+ *(462). Начальная часть этого рода актов составлялась в порядке, установленном ХXLVII новеллою.
Вот по возможности точный очерк отношений, в которых проявлялась деятельность нотариусов, назначаемых специально для нужд и потребностей церковного управления. Но, как было сказано выше, церковь расширила практическое значение созданного ею нотариата и постоянно выводила его в область светской жизни, выделяя в значительном числе нотариусов для мирян. Когда впервые явилось назначение нотариусов для светской области, определить довольно трудно. В сохранившихся до нас документах церковные нотариусы для мирян появляются с конца седьмого столетия. Несомненно, что одною из главнейших причин этого учреждения был всеобщий упадок образования под влиянием господства варваров, хотя впоследствии, как увидим ниже, к этому присоединились другие условия социального свойства. В документах, совершаемых по делам мирских людей, они именуют себя clericus notarius с прибавлением иногда publicus. Этот последний эпитет появляется в документах со второй половины VIII века. Так на дарственной 773 года в первый раз встречается следующая подпись: Agafr. clericus notarius publico Bergamotes ex die....... pos tradita complevi et absolvi*(463).
В форме совершения документов этими нотариусами, присутствие табеллионального порядка очевидно и не подлежит никакому сомнению. По замечанию Остерло, в их документах, несмотря на то, что церковь в правовых отношениях всегда руководствовалась определениями римского права, не замечается такого точного соблюдения римских форм, которого должно бы было ожидать, а скорее является своя особенная практика*(464). Это мнение лишено основания, по крайней мере, относительно документов до XI века. В актах, совершенных церковными нотариусами до этого времени, мы всюду встречаем порядок, установленный XLVII новеллою. Так, например в купчей на имя аббатисы монастыря св. Юлии мы находим следующее начало документа: regnante Domino Desiderio et Adelchis viri excelentisimi Regis Anno pietatis Regni eorum in Dei nomine Tertio Decimo et Undecimo sub die IV Kalendarum Aprilium, Indictione VII*(465). Такое начало, основывающееся прямо на XLVII новелле, мы находим почти во всех документах, равно как и формулу воззвания к Богу: in Christi nomine, in nomine Domini Dei Salvatoris nostri Jesu Christi, или in nomine sanctae et indeviduae Trinitatis. Отступление от этого порядка замечается в XI веке: так в дарственной записи Алберта монастырю Св. Проспера 1095 года означение имени царствующего императора уже не встречается*(466). В конструкции текста мы находим те же формы, какие видели в табеллиональных документах Равенны. Во всех купчих встречается формула: vendo, trado et mancipo, а в дарственных - те же благочестивые размышления, предшествующие изложению содержания акта, и формула dono cedo et mancipo, то же объяснение нотариуса, что безграмотный поставил знак креста*(467), повторяемое и свидетелями в их подписях, словом, никаких крупных отступлений, которые бы давали возможность предполагать о существовании между церковными нотариусами своеобразной практики, не видно. Остерло, высказывая это мнение, не сделал ни одного указания на документы, а равно и объяснения, в чем состояла особенность практики церковных нотариусов. Есть впрочем одно отклонение, не имеющее никакого существенного значения, в подписи нотариуса: вместо употребляемой табеллионами формулы <complevi et absolvi> в большей части церковно-нотариалъных документов лонгобардского периода встречается: <absolvi et dedi>. Ho то же самое видим и у светских писцов.
В дальнейшем изложении мы неоднократно встретимся с нотариусами, назначаемыми церковью для светской области, и увидим то значение, которое имели они для развития нотариального института в средневековых государствах.