13.8. Проблема преюдиции решений третейских судов

Оговоримся сразу: в настоящем контексте термин "преюдиция" используется в широком смысле. Под преюдицией в отличие от действующего гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства (ст. 69 АПК РФ и ст. 61 ГПК РФ) мы понимаем правовой эффект, который производит юрисдикционный акт, принятый одним судебным органом (в данном случае - решение третейского суда) при рассмотрении другого спорного дела (в данном случае - дела о несостоятельности) иным судебным органом. При этом важным представляется "проводить определенное различие между случаями обязательной преюдиции и теми случаями, когда преюдициальная связь не имеет обязательного характера"*(934).
Закон ничего не говорит об освобождении от доказывания. Данная проблема имеет непосредственное отношение к предмету регулирования в данной статье.
Проблема преюдиции в третейском судопроизводстве на сегодняшний день чрезвычайно остра. В дореволюционной юридической литературе также высказывались определенные суждения о преюдиции актов третейского суда. В целом со ссылкой на ст. 893 Устава гражданского судопроизводства допускалась возможность предоставления решения третейского суда по гражданскому делу, рассматриваемому государственным судом в качестве доказательства по иску или возражения против исковых требований. Вместе с тем отмечалось, что государственный суд должен был проверить, чтобы такое решение третейского суда не содержало "капитальных уклонений от законного режима"*(935). Таким образом, решение третейского суда в дореволюционном правоведении не рассматривалось в качестве преюдициально значимого для государственного суда и по сути рассматривалось как одно из доказательств, оцениваемых вкупе и наравне с иными доказательствами, представляемыми сторонами по делу.
В советское время в литературе в отдельных случаях признавалось, что акты третейских судов, будучи юрисдикционными актами, обладают свойством преюдициальности*(936). Современники, анализирующие третейское разбирательство, отмечали, что установленные третейским судом факты "не подлежат оспариванию и в случае возникновения другого спора принимаются без доказывания"*(937). Впрочем, для советской юрисдикционной системы эта проблема не была острой.
Вопрос о преюдициальности в третейском разбирательстве обсуждается и в современной юридической литературе*(938). При этом преюдициальность в контексте нашего исследования имеет два аспекта: во-первых, преюдициальность решений третейских судов для государственных судов и, во-вторых, преюдициальность решений государственных судов для решений третейских судов.
Относительно первого аспекта следует отметить, что многие специалисты, опираясь на нормы позитивного законодательства, утверждают, что решения третейских судов не обладают свойством преюдициальности для решений государственных судов. Хотя справедливости ради следует отметить, что юристы не единодушны в этом вопросе. К примеру, Н.  Громов полагает, что к числу актов общественных организаций, имеющих преюдициальное значение для суда, рассматривающего гражданское дело, относятся решения третейских судов*(939). Ю.К. Осипов полагает, что суд при разрешении спора не вправе игнорировать выводы других органов, в том числе решения третейских судов и арбитражей, если только не обладает в силу закона правом контроля за их законностью и обоснованностью*(940). В то же время судебно-арбитражная практика довольно твердо стоит на формальной позиции, согласно которой решение третейского суда не обладает свойством преюдициальности для разбирательства дел государственными судами. Так, в одном из рассмотренных дел Федеральный арбитражный суд Московского округа указал, что поскольку третейские суды не относятся к судам, составляющим систему федеральных судов общей юрисдикции, их решения в силу ст. 69 АПК РФ не имеют преюдициального значения при рассмотрении споров в арбитражном суде*(941).
Именно второй аспект актуален с точки зрения рассматриваемой статьи: преюдициальны ли решения, принимаемые судами общей юрисдикции и арбитражными судами при рассмотрении дел в ходе третейского разбирательства? Ответ на этот вопрос влечет и различные подходы к распределению бремени доказывания в ходе третейского судопроизводства.
Понятие преюдициальности имеет два аспекта. Как отмечается в литературе "преюдициальность означает не только отсутствие необходимости доказывать установленные ранее обстоятельства, но и запрещает их опровержение. Такое положение существует до тех пор, пока судебный акт, в котором установлены эти факты, не будет отменен в порядке, определенном законом"*(942). Федеральный закон "О третейских судах в Российской Федерации" не регламентирует вопрос о том, освобождаются ли в третейском разбирательстве от доказывания преюдициально установленные в ходе судебных разбирательств государственными судами факты. А.Е. Березий и В.А. Мусин, анализируя данную проблему, высказали суждение об обязательности решения арбитражного суда для третейского суда при рассмотрении им другого дела с участием тех же лиц и в связи с тем же материальным правоотношением. При этом они обосновывают свой вывод ссылкой на ст. 13 АПК РФ 1995 г. (как известно, в настоящее время этот кодекс утратил свою силу), в соответствии с которой вступивший в законную силу судебный акт арбитражного суда обязателен "для всех государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов (включая, конечно, и третейские суды)"*(943). Эта же логика применима и к современному процессуальному законодательству. Вступившие в законную силу решения и постановления как судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций (в том числе и для третейских судов) и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации (ст. 13 ГПК РФ; ст. 16 АПК РФ).
В связи с вышеизложенным нельзя согласиться с высказываемыми в литературе суждениями о том, что "данный вопрос регулируется соглашением сторон или регламентом третейского суда, или решается по усмотрению третейского суда"*(944). Решение данного вопроса не может быть передано на усмотрение сторон. Этот вопрос имеет публично-правовое значение. Объясняется это тем, что в противном случае нельзя исключить ситуаций, когда по одним и тем же вопросам будут приняты различные судебные решения, что, несомненно, поставит вопрос о конкуренции судебных решений. И эта конкуренция, конечно же, будет решена не в пользу актов, принимаемых третейскими судами. Между тем издавна известна правовая презумпция, согласно которой по одному и тому же требующему разрешения правовому вопросу не может быть двух судебных решений.
Подчеркнем, что отсутствие в законодательстве норм, регулирующих преюдициальность решений третейского суда, негативно сказывается на практике третейского разбирательства. Очевидно, что исходя из того соображения, что третейские суды составляют звено в общей юрисдикционной системе Российской Федерации, правы те исследователи, которые предлагают законодательно закрепить свойства преюдициальности арбитражного (третейского) решения*(945). В настоящее же время решение третейского суда рассматривается как опровержимая презумпция, поскольку не связывает государственный суд при рассмотрении другого дела и суд вправе по-иному оценить как те же фактические обстоятельства, так и дать им иную правовую оценку.