14.1. К вопросу об обязательности решения третейского суда

В статье 31 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" фиксируется одна из наиболее важных особенностей третейского судопроизводства - принцип добровольного исполнения решения, принятого третейским судом. Это и понятно, ибо принцип добровольности исполнения решения третейского суда "вытекает из самой сущности третейского разбирательства: обращаясь в третейский суд по обоюдному согласию и доверяя избранным ими третейским судьям, спорящие стороны провозглашают тем самым свое полное доверие третейскому разбирательству и заявляют о своих обязательствах исполнить принимаемое судом решение, в чью бы пользу оно ни было вынесено, добровольно без какого-либо принуждения"*(969).
Следует отметить, что диспозиция упомянутой нормы несколько противоречива: принцип добровольного исполнения рассматривается как обязанность; однако обязанность не может основываться исключительно на добровольном усмотрении стороны. И в случае с исполнением решения третейского суда такое исполнение подкрепляется санкцией - возможностью принудительно исполнить его, прибегнув к помощи государственных судов. Таким образом, декларирование принципа добровольного исполнения в качестве обязанности сторон неточно. Правильнее говорить в данном случае не о юридической обязанности добровольно исполнять решение третейского суда, а о моральном обязательстве. Сущностью же юридической обязанности лица исполнять решение третейского суда является такая обязанность соответствующего лица, которая сопровождается возможностью прибегнуть к мерам государственного принуждения при исполнении решения третейского суда в том случае, если проигравшая сторона отказывается делать это добровольно.
В то же время было бы неправильным игнорировать значимость моральной обязанности добровольно исполнять решение третейского суда. Стимулирование добровольного исполнения решений третейских судов является важным признаком высокой правовой культуры общества и, как следствие, значительного укрепления института третейского разбирательства. Как отмечает профессор Е.А. Суханов, решение третейского суда "может быть оспорено участвующей в деле стороной лишь при отсутствии в третейском соглашении упоминания о том, что решение третейского суда является для сторон окончательным. Ведь третейская процедура в принципе рассчитана на добровольное исполнение принятого решения под страхом потери доброго имени в связи с общественным осуждением со стороны предпринимательского сообщества"*(970). Таким образом, необходимо отличать моральную обязанность по исполнению решения третейского суда, которая базируется на принципе добровольности исполнения, и юридическую обязанность исполнения соответствующего акта, которая обеспечивается наличием механизмов принудительного исполнения.
Еще одним аспектом обязанности добровольно исполнить решение третейского суда является психологический аспект. По мнению профессора И.М.  Резниченко, такая обязанность "имеет прежде всего немалое психологическое значение. Готовность сторон принять эту обязанность демонстрирует уважение к суду в условиях негарантированности будущего решения"*(971).
Помимо прочего стороны и сам третейский суд должны приложить усилия к тому, чтобы решение третейского суда было юридически исполнимо. В литературе справедливо обращается внимание на то, что третейский суд и стороны должны прилагать все усилия к юридической исполнимости решения как при добровольном его исполнении, так и в том случае, если заинтересованная сторона была вынуждена обратиться за его принудительным исполнением в компетентный государственный суд*(972).
Представляется важным отметить и то обстоятельство, что решение третейского суда является правоприменительным актом, который содержит властное предписание, адресованное сторонам третейского разбирательства. Этот вывод основан на характеристике правовой природы третейского суда как юрисдикционного органа, осуществляющего в той или иной степени властные полномочия по защите гражданских прав. В этой связи можно согласиться с С.А. Курочкиным, который отмечает, что решение третейского суда, будучи юрисдикционным актом применения права, констатирует, признает существование либо отсутствие между сторонами определенного правоотношения*(973). И эта констатация оказывается юридически важной, влечет для сторон правовые последствия.