Защита корпоративной собственности в арбитражном суде
Проблема 7. Вопросы взаимодействия судебных и правоохранительных
органов по корпоративным спорам
В настоящее время отсутствует четко прописанный механизм взаимодействия
правоохранительных и судебных органов по вопросам, связанным с рассмотрением
судами гражданских и административных споров, в ходе которых в суд
поступает сообщение о совершенном преступлении
При рассмотрении судом дел (в особенности корпоративных споров)
стороны нередко заявляют о фальсификации доказательств (договоров
по отчуждению акций, передаточных распоряжений, протоколов общих
собраний, совета директоров и т.п.). Во многих случаях стороны прямо
говорят о совершении преступления, указывая на хищение акций (долей)
путем подделки их подписи на договоре или доверенности, составления
фиктивного протокола собрания акционеров (участников).
Арбитражный суд при этом согласно ст. 161 АПК РФ разъясняет уголовно-правовые
последствия такого заявления, проверяя обоснованность заявления.
Суд с целью проверки заявления может назначить экспертизу, истребовать
другие доказательства или принять другие меры.
В соответствии со ст. 2 АПК РФ задачей арбитражного суда является
укрепление законности и предупреждение правонарушений в сфере предпринимательской
и иной экономической деятельности.
В настоящее время, получив сообщение о совершенном преступлении,
суд не информирует об этом правоохранительные органы. Кроме того,
в судах не ведется статистический учет дел, по которым стороны заявили
о совершении преступления.
Таким образом, даже установив в судебном акте факт подделки документов
и последующего противоправного завладения имуществом, суд не информирует
об этом правоохранительные органы, и в суде отсутствует статистическая
информация по данным вопросам, позволяющая сделать анализ и выработать
какие-либо рекомендации.
Такая ситуация приводит к тому, что представители сторон по делу
могут заявлять о фальсификации доказательств, не опасаясь при этом,
что в ближайшее время их вызовут для дачи показаний в правоохранительные
органы, где разъяснят ответственность за заведомо ложный донос и
т.п.
Судья, рассматривающий дело и получивший сообщение о совершенном
преступлении, не может направить данную информацию для проверки
в правоохранительные органы, не опасаясь при этом, что ему будет
заявлен отвод в порядке ст. 21 АПК РФ как заинтересованному лицу,
а также того, что на него не будет подана жалоба в квалификационную
коллегию судей.
В результате арбитражные суды рассматривают так называемые споры
хозяйствующих субъектов, а правоохранительные органы оправдывают
свое бездействие, ссылаясь на нахождение дела в арбитражном (экономическом)
суде.
Согласно ст. 140-145 УПК РФ поводами для возбуждения уголовного
дела служат:
- заявление о преступлении;
- явка с повинной;
- сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное
из иных источников.
Сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное
из иных источников, чем указанные в ст. 141 и 142 УПК РФ, принимается
лицом, получившим данное сообщение, о чем составляется рапорт об
обнаружении признаков преступления. Дознаватель, орган дознания,
следователь и прокурор обязаны принять, проверить сообщение о любом
совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции,
установленной УПК РФ, принять по нему решение в срок не позднее
трех суток со дня поступления указанного сообщения. При проверке
сообщения о преступлении орган дознания, дознаватель, следователь
и прокурор вправе требовать производства документальных проверок,
ревизий и привлекать к их участию специалистов. По результатам рассмотрения
сообщения о преступлении орган дознания, дознаватель, следователь
или прокурор принимает одно из следующих решений:
- о возбуждении уголовного дела в порядке, установленном ст. 146
УПК РФ;
- об отказе в возбуждении уголовного дела;
- о передаче сообщения по подследственности в соответствии со ст.
151 УПК РФ, а по уголовным делам частного обвинения - в суд в соответствии
с ч. 2 ст. 20 УПК РФ.
О принятом решении сообщается заявителю. При этом заявителю разъясняются
его право обжаловать данное решение и порядок обжалования.
Представляется целесообразным ввести в УПК РФ, АПК РФ, ГПК РФ норму
следующего содержания.
Получив в рамках рассмотрения дела от лиц, участвующих в деле, сообщение
о совершенном или готовящемся преступлении, связанном с рассматриваемым
судом делом, суд обязан направить всю имеющуюся у него информацию
по данному вопросу с копиями документов в правоохранительные органы
для проведения проверки полученного сообщения в порядке, предусмотренном
УПК РФ.
О результатах проверки соответствующие правоохранительные органы
обязаны информировать суд в срок, не позднее 10 дней с момента получения
сообщения. В случае необходимости дополнительного выяснения обстоятельств,
проведения экспертиз и т.п., правоохранительные органы информируют
суд о результатах проверки в срок не позднее 30 дней с момента получения
сообщения.
Правоохранительные органы и суд обязаны отвечать на запросы друг
друга, связанные с делами, находящимися в их производстве или материалами
проверок в течение трех дней с момента получения запроса.
О том, что между правоохранительными и судебными органами практически
отсутствует взаимодействие по вопросам, связанным с противоправным
захватом корпоративной собственности, свидетельствует в том числе
и официальный пресс-релиз по итогам конференции УБЭП ГУВД Москвы
на тему "Предупреждение и пресечение преступлений, связанных
с захватом, недружественным поглощением предприятий и организаций,
а также нарушением прав акционеров"*(21).
Из данного пресс-релиза усматривается, что, по мнению ГУВД Москвы,
противоправным действиям способствует наличие коррупционных связей
в судах различных инстанций. В то же время не указано, каким образом
по данным категориям корпоративных конфликтов ГУВД Москвы взаимодействует
(и взаимодействует ли вообще) с судами Москвы.
Совершенно очевидно, что все корпоративные захваты (если идет речь
именно о захвате с использованием подлога, насилия и т.п.) становятся
возможными именно в силу недостатков в работе правоохранительной
системы. Нельзя же в самом деле всерьез утверждать, что борьбой
с преступниками, которые стали "акционерами" и "генеральными
директорами" на основании фиктивных документов, должны заниматься
арбитражные суды, а уже потом милиция.
ГУВД Москвы в пресс-релизе не стало раскрывать количество расследованных
дел, реально переданных в суд, а также количество реально вынесенных
обвинительных приговоров.
Причиной, которая препятствует ГУВД Москвы эффективно работать по
защите корпоративной собственности названо то обстоятельство, что
заявления о противоправных действиях "поглотителей" поступают
в различные подразделения ГУВД Москвы, что мешает, по мнению ГУВД,
организовать "качественную оперативную отработку инициаторов
силовых захватов и оптимальную расстановку приобретаемого спецаппарата".
Автор предлагает убедиться в том, каким образом работа правоохранительных
органов может помочь арбитражному суду защитить интересы участника
общества. Рассмотрим следующие ситуации.
1. Владелец контрольного пакета акций узнает, что на основании поддельного
передаточного распоряжения и такого же договора акции списаны с
его счета и зачислены на счет другого лица, назначившего нового
генерального директора, который, в свою очередь, заключил договор
с частным охранным предприятием и захватил офис общества, его документы
и т.п.
2. Акционер (владелец контрольного пакета акций) узнает, что миноритарный
акционер провел в его отсутствие "собрание акционеров",
где назначил директора, который с участием частного охранного предприятия
пытается захватить предприятие.
3. Участник общества с ограниченной ответственностью узнает, что
налоговым органом зарегистрированы изменения в уставе общества,
согласно которым он больше не является участником, в то время как
никаких сделок с долей в уставном капитале не совершал (подлог документов).
При этом, конечно же, назначен новый генеральный директор и совершены
другие вышеуказанные действия.
Во всех вышеперечисленных случаях формально существует "спор
хозяйствующих субъектов", так как необходимо подавать иски
о признании незаконной регистрации изменений в учредительных документах,
о признании незаконным решения собрания акционеров, о признании
недействительной сделки по продаже акций (долей) и т.п.
Пока данные споры будут рассматриваться, мошенники успеют многократно
перепродать доли (акции), создать фигуру "добросовестного"
приобретателя, а также "руками" нового "генерального
директора" распродать имущество общества, что породит новые
иски о признании недействительными этих сделок.
Автор полагает, что пострадавший от мошеннических действий, далеких
от "хозяйственного спора" может и должен незамедлительно
обращаться в правоохранительные органы (тот же УБЭП г. Москвы, если
преступление совершено в Москве). В рамках дознания и предварительного
следствия необходимо незамедлительно проводить выемку всех сфальсифицированных
документов, их экспертизу, допросы, очные ставки и т.п.
В случае когда новый "генеральный директор" прикрывается
"документом" под названием "протокол собрания акционеров
(участников)", необходимо при проведении допроса данного лица
разъяснить ему, что собрание, в котором участвовали участники:
- купившие акции (доли) по сфальсифицированному договору;
- не имеющие права избирать директора в отсутствие владельца контрольного
пакета акций;
- ставшие таковыми на основании подложных документов, представленных
в налоговый орган:
имеет такую же силу, как решение гражданина приватизировать Млечный
путь.
Если и после получения соответствующих разъяснений данное лицо продолжает
считать себя "генеральным директором" и производить самовольные,
самозваные действия по распоряжению корпоративной собственностью,
данное лицо необходимо изолировать от общества, предоставив ему
в спокойной камерной обстановке подумать о том, насколько вознаграждение,
получаемое им от псевдоакционеров, покрывает издержки, связанные
с исполнением им обязанности Фунта (Ильф и Петров. "Золотой
теленок").
Именно в силу того, что правоохранительные органы не пресекают вовремя
деятельность таких "генеральных директоров", становятся
возможными силовые захваты, или, как в настоящее время стало модно
говорить, недружественные поглощения. Термин совершенно замечательный,
поскольку как нельзя лучше уводит в сторону от истинных причин происшедшего.
В сознании обывателя "недружественный поглотитель" не
ассоциируется с банальным уголовником. Представляется, что данный
термин придуман именно этими уголовниками, которым выгодно, чтобы
их действия расценивали именно как хозяйственный спор, чему в немалой
степени способствует бездействие правоохранительных органов.
Примечательно, что все круглые столы по данной тематике, совещания
и т.п. лишь констатируют, что используются уголовные методы хищения
корпоративной собственности, вместо того чтобы указать на главное
средство борьбы (возбуждение уголовного дела) и призвать именно
правоохранительные органы к эффективному исполнению своих непосредственных
обязанностей.
Стало модным говорить о расценках за то, чтобы уголовное дело не
расследовалось, прекращалось, приостанавливалось и т.п. При этом
не названа фамилия ни одного следователя (дознавателя), прокурора,
который был привлечен к уголовной ответственности, не выявлен ни
один факт коррупции по данному вопросу (по крайней мере, автору
эти факты не известны).
Одновременно с изобличением самозваного "генерального директора",
необходимо срочно искать новых "акционеров (участников)",
а найдя, тихо отвести в сторонку, притянуть за пуговицу и проникновенно
спросить: когда, где и при каких обстоятельствах "покупатель"
акций познакомился с продавцом, как рассчитался за акции и т.п.
Весьма вероятно, что "покупатели" акций окажутся лицами,
давно утерявшими свои паспорта, или лицами, местонахождение которых
невозможно установить (или психически больными). Тем не менее от
этих лиц в арбитражный суд приходят хорошо одетые, пахнущие дорогим
одеколоном молодые люди, именующие себя "законными представителями
акционера". Не лишним в связи с этим будет и допрос данных
лиц в рамках уголовного дела, что, несомненно, произведет (должно
произвести) отрезвляющее действие на зарвавшихся мошенников.
Очевидно, что арест имущества общества, акций (долей) в рамках уголовного
дела, выемка документов общества, связанных с корпоративным захватом,
будет способствовать тому, что захватчик одумается, а имущество
общества не уйдет к "добросовестным" приобретателям.
Как можно говорить о какой-то добросовестности, если приобретатель
акций (долей) до сделки никогда не заходил в офис общества, не знакомился
с его документацией, балансами, генеральным директором? Можно ли
говорить о добросовестности, когда сделки по отчуждению корпоративной
собственности происходят с калейдоскопической скоростью, а приобретателя
это даже не смущает?
И если даже предположить, что приобретатель добросовестный, то он
в любом случае должен был непосредственно общаться с мошенником
и, соответственно, обязан вразумительно объяснить в ходе следствия
- где и когда он с ним познакомился, где проходили переговоры, какие
меры были приняты приобретателем по ознакомлению с деятельностью
общества перед покупкой. При совершении мошеннических действий дать
убедительные объяснения по данным вопросам, как полагает автор,
крайне сложно.
Автор попытался найти хоть какую-нибудь юридическую литературу по
вопросам расследования преступлений в корпоративной сфере. Усилия
оказались тщетными. Автор не нашел также и каких-либо инструктивных
указаний и информационных писем МВД России, Генеральной прокуратуры
России по данному вопросу, что, по меньшей мере, странно, имея в
виду, что корпоративные захваты осуществляются на протяжении многих
лет. Нет также и статистических данных о том, сколько мошенников
изобличено, сколько псевдогенеральных директоров осуждено.
В такой ситуации "рейдеры" продолжают вербовать все новых
и новых "генеральных директоров", вооружая их документами
под названием "протокол собрания акционеров".